— Ты до сих пор не веришь… — прошипел Брюс, зло уставившись в глаза. Его ментальная магия чувствовалась, даже несмотря на амулет. У меня закружилась голова, и стало трудно дышать. — Сколько еще нужно смертей, чтобы до тебя дошло?
— Что именно дошло? — выкрикнула я. — В чем ты меня обвиняешь? И самое главное, как я могу все прекратить!
— Когда до тебя дойдет, что твоя жертва — это меньшее из зол… — очень тихо произнес парень, заставив мое сердце пропустить удар. Они хотели от меня немыслимого, и это пугало.
— О какой жертве ты говоришь? — прошептала, невольно сделав шаг назад. Руки дрожали. Только сейчас я почувствовала, насколько здесь холодно, а одета я была легко.
— О жертве Духу зимы.
Парень наступал на меня с нехорошей, кривой улыбкой, а я поняла, что боюсь. Не только Духа зимы, но и их фанатичной одержимости. Казалось, будто я попала в Средние века. И это противостояние с озлобленной толпой рано или поздно закончится трагедией. Трагедией для меня.
— Брюс… — начал Винтер, но парень его не стал слушать, только резко бросил:
— А ты вообще помолчи. В этом происшествии ты виноват не меньше, чем она. Должен бы понимать, нужно держаться от Избранницы подальше. Можно подумать, других девчонок в академии нет. Сдалась она тебе.
— Тебе не кажется, что если бы ему не нравилось наше общение, то он устранил бы меня? А не их, — заметил черноволосый. — Это просто случайность. Очнись уже, Брюс! Охота за ведьмами никогда не приводила ни к чему хорошему.
Винтер старался говорить тихо и уверенно. И у него это даже получалось, только я сомневалась, что разумные доводы смогут убедить сумасшедшую толпу. Так и вышло. Брюс не собирался сдаваться.
— Слишком много случайностей. Не находишь? И все они начались тогда, когда на пороге академии появилась она и снег. Ты говоришь, что охота за ведьмами не приведет ни к чему хорошему? А я вот придерживаюсь другого мнения. Она остановит сумасшествие и позволит нам доучиться, не переживая ежеминутно за свою жизнь и жизнь тех, кого мы любим. — Парень не удержался и бросил через плечо взгляд на притихшую Эльвиру.
Я не знала, что ответить, и начала медленно пятиться назад, подальше от наступающей толпы, к которой подходили все новые люди. Их было слишком много, и они злились. Что могут предпринять студенты Академии Отверженных, я не представляла, но хорошо помнила — передо мной люди, которых в их мирах посчитали опасными для общества.
— Что здесь происходит? — раздался холодный голос профессора Редорской. — По-моему, всем было приказано помогать разбирать завалы, а не устраивать несанкционированные собрания!
