Что же касается нашего с ней разговора, то через несколько дней после той встречи Женю действительно вызвал к себе директор. По дороге в приемную Женя заскочил на минутку ко мне в лабораторию, выманил меня в коридор и велел осмотреть, все ли в его внешности о’кей: достаточно ли чисто выбрит, на месте ли все пуговицы, и застегнуты ли они на полагающиеся петли.
— Жениться, что ли, собрался? — заинтересовалась я.
— Женитьба — шаг серьезный, — ответил мой острослов.
Директор, увидя Женю в таком ослепительном глянце, на всякий случай полез из-за стола и скрипя сапогами двинулся к нему боком, приглядываясь, как мальчишка к автомобилю незнакомой марки.
— А-а, это ты… — Григорий Иванович сторожко обошел Женю вокруг и даже пощупал наватиненное плечо его костюма. — Это где же таких молодцов теперь выпускают?
Женя не растерялся и сообщил где: все там же, откуда и сам директор родом. Это была правда: по случайности Женькин дедушка с директором оказались земляками, что хитрый Женька не преминул ввернуть. Но кроме того, Женьке директор чрезвычайно нравился, и он тоже чисто по-мальчишечьи хотел себя хоть как-то с ним связать.
(Что касается меня, то я всегда удивлялась, с какой поразительной серьезностью умные и строгие мужчины умеют относиться к пустякам и условностям. И как иной раз совершенные пустяки меняют всю суть дела. Именно поэтому бывает, что удачно сказанное пустозвоном слово вдруг возносит его над дельными людьми, — и вот уже пошел балаболка возглавлять и разваливать схваченную не по себе работу. Но Женя, видимо, уже тогда сообразил, что вовсе не следует пренебрегать таким явлением, отдавая его на откуп краснобаям. И хоть сам отнюдь не был балаболкой, на всякий случай помаслил кашу, памятуя, что ее этим не испортишь.)
Но Григорий Иванович помрачнел. Директор оказался из другого теста. Той выпечки, секрет которой потихоньку деформируется разными технологическими усовершенствованиями. Вот, глядишь, раньше буханку мазали сверху яйцом, а теперь поливают жидким крахмалом — корочка вроде блестит так же, а обходится дешевле… Раньше на дубовом листе пекли для аромата, а нынче на алюминиевой бляхе; аромат не тот, зато поточный метод, быстрее и больше…
Григорий Иванович был из людей, не поддающихся девальвации. Он отошел от Жени, насупился, спросил:
— Ты что же, хочешь дело повернуть, вроде мы земляки?
— Не без этого, — признался Женя.
— А я вот тебе работу собираюсь подсунуть потруднее.
