Здесь ещё надо сказать, что уже на второй день моего пребывания в академии, за мной стал увиваться один парень со старшего курса. Встретив меня, когда я спокойно шла с занятий, приятный, казалось бы, парень резко схватил за руку и утянул за угол общежития.
Мне сразу же вспомнились отщепенцы, и ужас затопил целиком. Но, когда парень, прижав меня к стене, прижался ко мне следом сам, поняла, что всё ещё хуже, чем представлялось. Не знаю, откуда взялись силы, но я со всей мочи двинула парню кулаком в живот. Он этого явно не ожидал и тут же меня выпустил, чуть согнувшись.
Я рванула прочь, а вслед мне понеслось грязное ругательство.
Именно поэтому братья и стали меня провожать.
И вот сегодня, когда учитель, довольный нашими успехами, распустил группу чуть раньше обычного времени, я забыв обо всём побежала в библиотеку, за несколькими необходимыми свитками для завтрашних занятий. И вот тут то меня и поджидали. Думаю, не специально, но так уж совпало. Внутри библиотеки находились те самые инчихи из столовой, увлечённо изучавшие развёрнутый на одном из столов свиток. Я бочком-бочком незаметно просочилась вглубь библиотеки, постоянно оглядываясь, а потому не заметила, как угодила в ещё более худшую ситуацию.
Большая мужская ладонь закрыла мне рот, а другая рука, обвив талию, дёрнула вглубь стеллажей. Уж не знаю как, но мне удалось извернуться и увидеть того, кто меня лапал. Это снова оказался тот парень, что недавно приставал ко мне.
Увидев, что я его узнала, парень скривил губы в улыбке и практически шёпотом прошипел:
— Ну, здравствуй, лапочка. Что же ты такая не ласковая? Поцелуй своего нового, ммм, друга, который станет тебе скоро очень… очень близким…
Намёк более чем понятный, эх, когда же я научусь себя защищать…
Наглец попытался нащупать мою грудь, и я вскрикнула от негодования. Рот тут же снова запечатали ладонью.
— Эй, а тебе одному девочки не много? — спросил чей-то насмешливый голос.
За широкой спиной придурка я не могла видеть говорившего, как и сам наглец, тут же отправивший фразой другого парня куда подальше. И в достаточно неприязненной форме.
— Зарвался, мальчик, — поцокал голос.
И я почувствовала, как хватка чужих рук на мне быстро ослабела, а сам наглец кулем осел на пол.
Красивые разноцветные глаза, один карий, другой голубой, с беспокойством уставились на меня.
— И давно он тебя достаёт?
Я кивнула, беспокойно оглядываясь и желая поскорее улизнуть.
— Понятно, — качнул головой инчих. — Больше не будет.
