— Она предложит за них двенадцать тысяч крон, — продолжал Морэй.
— Я слышал, что их оценивают в шестнадцать тысяч.
— Это так. Но королева Англии любит торговаться, а нам на руку доставить ей удовольствие. Кроме того, у нее навязчивая идея насчет своей шотландской кузины; она постоянно стремится затмить ее во всем. Она — самая тщеславная женщина в мире, а до нее доходит слишком много слухов о красоте и обаянии моей сестры. Она ненавидит свою соперницу. По правде говоря, она пришла в восторг, услышав, что Мария находится в заточении на Лохлевене, лишенная комфорта и роскоши. Она постоянно спрашивает о здоровье своей дорогой кузины и притворно проявляет участие, как бы тюремное заключение не повлияло на ее красоту, все время лихорадочно надеясь, что так оно и будет. Она желает заполучить жемчуга, только чтобы их не было у Марии, поэтому без промедления заплатит за них. Л нам понадобятся деньги.
— Ты думаешь, мы можем надеяться на ее помощь?
Морэй кивнул.
— Она пошлет поздравления Марии, выразит негодование попранием королевского достоинства, но она будет слепа и глуха, зная, что ее министр Сесил поддерживает протестантов Шотландии, выступающих против католиков. Трокмортон уверяет меня в этом.
— Но в это время Мария может получить помощь из Франции.
— Я уверен, что она будет ждать помощь из Англии, и напрасно. К тому времени она уже могла бы получить помощь из Франции. Если мы хотим сохранить трон для Джеймса VI, то должно состояться сражение. Мы должны быть готовы к битве, и она должна состояться без промедления. А пока я смиренно напишу моей сестре так, чтобы она решила, что я обдумываю ее предложения. Но не стоит заблуждаться на этот счет. Время для удара приближается. Если мы промедлим, то шотландские горцы доберутся до юга. Я не сомневаюсь, что когда Хантли услышал о бегстве королевы, он стал созывать народ на битву.
— Ты прав, — согласился Мортон — Промедление может сыграть на руку королеве.
Мария была безутешна, потому что Морэй наконец-то показал свои истинные намерения. Сделав вид, что рассматривает возможности примирения, он заковал в кандалы посланника, отправленного ею к нему в Глазго.
Без битвы не обойтись. Ее советники смотрели на это оптимистически, потому что теперь у нее была шеститысячная армия, а у Морэя — меньше четырех тысяч. Победа казалась неизбежной, и она радовалась скорому сражению, поскольку по горькому опыту у Карберри Хилла поняла, как быстро войска могут пойти против своего командования, и боялась повторения подобной ситуации, когда собравшиеся сражаться за нее узнают — до того, как она одержит победу, — что у нее нет средств заплатить им за службу.
