И никто не любит неловких бессловесных крабов, которые не способны превратить воспоминания в источник доходов. Больше-то превращать нечего. Иногда мне кажется, что в голове нет ничего, кроме прошлого. Ни полезных навыков, ни умных мыслей, ни умения анализировать, ни ярких озарений. Явилось одно яркое воспоминание – и что? Пришла пора отправить его в воображаемую мусорную корзину. Я не способна к текстовой трансляции.
Из-за двери слышатся крики. Родители опять ссорятся.
– Дармоедка! – это отец. Наверняка про меня. Еще бы. Двадцатилетняя дылда на шее у родителей.
– …Ты не понимаешь… Тихо-тихо, – это мама. Всегда и всех пытается успокоить. Держит меня за руку, когда мы ходим к врачу. Чтобы я не боялась уколов толстой иглой. Заботится обо мне, как в детстве. Должно быть, как в детстве. Точно я не помню. Но, по крайней мере, я знаю, что у меня тогда были хвостики. И два бантика.
К врачу мы ходим почти каждую неделю. Он задает мне одни и те же вопросы. Ты хорошо спишь? Ничего не боишься? Ты чувствуешь, как частит сердце или бьется слишком сильно? Что тебя тревожит? Я почти никогда не отвечаю. Молча смотрю в окно. Интересно, доктор выучил вопросы наизусть или каждый раз зачитывает их из компьютера?
Мама говорит за меня. Рассказывает, как я спала, что ела, сколько гуляла. Она юлит перед врачом, подобострастно заглядывает ему в глаза, поддакивает, кивает. На самом деле она боится, что страховая откажется платить за уколы. Мол, инъекции с витаминами и симуляторами – не обязательная часть терапии. Мол, краткосрочная память сохранилась – и ладно. А детские воспоминания – это роскошь. У меня частичная амнезия… была раньше. Теперь я почти все помню. Благодаря маме и врачу, которого она уговорила не прекращать лечение.
«Топ-топ-топ! По тротуару бежит щенок таксы. Уши развеваются на ветру, как два озорных флага. Блестящая гладкая шерсть переливается на солнце. Рядом с ним на велосипеде катится девочка. Подвернутые рукава рубашки, нос в веснушках, лакированные красные сандалии. Когда переднее колесо попадает в лужу, оставшуюся после вчерашнего дождя, поверхность воды разбивается на тысячу прозрачных осколков.
Черный мокрый нос несется сквозь волну брызг, как нос веселого маленького ледокола – через ледяные торосы и северное сияние.
Девочка смеется…»
– Нет-нет, – качает головой женщина. – Это совсем не то. У вас есть что-нибудь про кота?
– Кота? – вежливо улыбается продавщица, садится на корточки и роется в нижнем ящике под прилавком. – Да, есть. Черная кошка на подоконнике в полнолуние, ведьмин кот в пентаграмме…
