– Спасибо. Еще раз прости.
– Ничего страшного. – Он встал, поморщившись, когда жжение напомнило о ране, и отправился на кухню, где оторвал два бумажных полотенца от рулона, висевшего возле раковины.
Когда он вернулся в комнату, Джоан уже была на ногах, глядя на него с жалобной улыбкой. Подол ее белого платья спереди был покрыт мокрыми пятнами, отчего ткань в этих местах посерела.
Взяв у Дэйва полотенца, Джоан покачала головой. Вместо того чтобы вытереться, она скатала их в плотный ком и стала вытирать бутылку шампанского, потом опустилась на колени, подняла с пола фужеры, вытерла лужицу, поставила бокалы на сухое место на столике, протерла сам столик…
Дэйв хотел сказать, чтобы она не беспокоилась. Столик очень старый, шампанское ему точно не навредит. Но вместо этого молча стоял и смотрел на нее.
Это была настоящая Джоан. Куда девалась вся ее суровость?
Она выпрямилась с мокрыми полотенцами в руках:
– Покажешь, где корзина для мусора?
Дэйв обошел вокруг столика и взял у нее полотенца. Бросил на стол. Положил руки ей на плечи. Посмотрел в глаза.
Она покачала головой:
– Я лучше пойду.
Он ничего не ответил. Он лишь подался вперед, и Джоан обвила его руками. Ее гладкая щека коснулась его лица. Он чувствовал, как щекочет ухо ее дыхание, когда она прошептала: «Ты ниже меня», чувствовал ее смех – порыв теплого воздуха в ухе, чувствовал, как слегка подрагивает ее спина под его руками, как подергивается ее живот, как ее грудь колышется от смеха, трясь о его грудь.
Она прижала его к себе сильнее, и он поморщился.
– Ой, – выдохнула она, – извини, пожалуйста.
Он запустил ладонь в ее густые волосы и повернул ее голову к себе так, чтобы их рты оказались на одном уровне, после чего прижал свои губы к ее, ощущая их приятную мягкость и влажность, ловя ее дыхание.
Неожиданно в дверь позвонили, Джоан отпрянула от Дэйва и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
Он покачал головой.
Джоан провела тыльной стороной руки по губам.
Позвонили опять.
– Глория? – прошептала она.
– Не знаю.
– У тебя есть черный ход?
– Забудь об этом. Садись и выпей.
– Боже, Дэйв.
– Я не позволю тебе убегать тайком.
– Я не могу здесь находиться.
– Можешь. Сядь и расслабься.
Поморщившись, она склонилась над столом, подняла свой бокал и подошла к креслу-качалке. Когда звонок в дверь повторился, она вздрогнула, быстрым движением подняла с кресла две пробки, расправила платье и села.
Дэйв подошел к двери и открыл ее, вымучивая улыбку.
