Джереми подошел к фото сиамских близнецов Джима и Тима. Эти двое, сросшиеся бедрами, были одеты в причудливые сдвоенные стринги. При виде снимка Джереми почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но все равно стоял перед фото и разглядывал его.
– Эй, они же убегают, – сказал Ковбой.
– Но мне хочется посмотреть фотографии, – солгал Джереми.
– Ну и оставайся тут, – проворчал Ковбой и пошел дальше.
Джереми поспешил за ним. Проходя мимо снимков, он бросал на них быстрые взгляды, радуясь, что не приходится разглядывать их повнимательнее. Там были мужчина с лишней рукой, которая торчала из груди иссохшим отростком; поросшая шерстью особа в бикини, чье лицо больше напоминало собачью морду; человек с языком, свисающим изо рта до самой груди; безногое создание, стоящее на руках; двухголовая женщина; трехгрудая женщина; великан рядом с карликом; и человек с длиннющими руками, свисающими до самого пола.
Фото длиннорукого было последним в коридоре. Джаспер исчез; очевидно, последовал за панками.
Джереми сделал глубокий вдох. Его трясло и подташнивало. Спертый воздух не пошел ему на пользу. Пахло, как в ветхой развалюхе, запертой много лет. Задрав край футболки, Джереми вытер взмокшее лицо и свернул за угол вслед за Ковбоем.
Отойдя от стены, они увидели еще один коридор, похожий на тот, который только что миновали. Четверка собралась в его конце. Неподалеку стоял и Джаспер, практически невидимый в темноте, не считая бледного, словно светящегося лица.
– Давай подождем, пока они уйдут, – прошептал Джереми.
– Да не ссы, – сказал Ковбой и направился в сторону группы. Правда, не слишком быстро.
– Оно тебе подмигнуло, – сказал татуированный. Его рука лежала на спине девушки. Точнее, под ее футболкой.
– Вовсе нет, – отозвалась его подружка, но в ее голосе прозвучала тревога.
– Пошли к бошкам? – спросил Вуди и рассмеялся.
Они свернули к следующей экспозиции, и Джереми увидел, что они обсуждали человеческий эмбрион в банке.
– Потряс, – сказал Ковбой, подходя ближе, и склонился над светящимся сосудом. Джереми подошел вместе с ним, но нагибаться не стал. Ему и так все было прекрасно видно.
Жидкость в банке была темной и желтоватой. Желтой была и кожа плода. У него было две головы. Все четыре глаза были широко открыты.
Джереми подумал, что этот зародыш, вероятно, извлечен из двуглавой женщины, чье фото висит в первом коридоре.
Ковбой придвинул лицо так близко к банке, что чуть не касался ее носом.
