Хейго выдернул меня из снега, посадил в подкатившиеся сани. Дальше я таращилась на рассыпающегося прахом зомбяка, а сани неслись прочь, вынуждая меня вцепиться в поручни, чтобы не вылететь на какой-нибудь кочке. Но мой крик услышали. Сначала в сгущающихся сумерках послышался усилившийся многократно ледяной перезвон. Догадавшись, что означает совершенно неподходящий для этого места и времени звук, я сжалась от ужаса.
Мои спутники ускорились, санки летели, развевались черные плащи на ветру. Мы вынырнули из-за холма и увидели двигающуюся в нашу сторону от деревенской околицы толпу некогда живых жителей. Как деревянные шагали… страшной безмолвной толпой… под ледяной перезвон…
Я опять тоненько заныла, испуганно поджимая руки и ноги, до боли в пальцах цепляясь за санки.
– Молчи! – грозно прошелестел Хейго рядом. – Что бы ни случилось, только молчи. А еще лучше – закрой глаза!
Как можно закрыть глаза? Не вняв совету, я завороженно смотрела на зомбяков, следовавших за нами по санной колее. Сани петляли между высокими валами, не переворачиваясь лишь благодаря темным.
– Тьма! – ветер донес до меня злой возглас парящего впереди Тижа.
Резко обернувшись, я застонала от ужаса: мы несемся под уклон, а внизу, протягивая к нам руки, поджидает с десяток голодных ходячих мертвецов.
– Закрой глаза, Оли! – повторил Хейго.
Наверное, я бы не вняла то ли отчаянной просьбе, то ли приказу, но ласковое обращение из детства и юности словно чудо сотворило: согрело, предложило верить. Послушно закрыв глаза, я услышала:
– Доверься мне.
Зажмурившись, я ощущала, как екает сердце на каждой кочке, как горят щеки от ледяного ветра и дрожат руки от жуткого перезвона чужих отмороженных конечностей.
В какой-то момент, ощутив полет, я невольно открыла глаза и стала свидетелем нереального действа: двое риирцев, будто огромные черные птицы в упряжке, тянули сани по воздуху. А пятеро других превратились в черный огонь, пожирающий все на своем пути. Пламя Тьмы мгновенно поглощало тело очередного зомбяка, высасывая из него то ли остатки жизни, то ли чужой силы, – затем на светлый подлунный снег осыпался темный пепел. А черное пламя тем временем устремлялось к новой добыче.
Так жутко…
Я зажмурилась, втянув голову в плечи и еще крепче цепляясь за сани, хотя куда уж больше, почти срослась с ними. А перед глазами стоял пепел, падавший на белый снег, и черное живое пламя, метавшееся над этим снегом. Значит, вот какой у иномирцев истинный облик, маскируемый плащом, облик, который они не торопятся открыть людям! Сама Тьма – неистовая, беспощадная и сжигающая все в пепел!
