Я пошевелила пальцами, поднесла руку ближе к глазам, всматриваясь. Тьма представлялась едва заметным серым облачком, окутавшим пальцы. Видимо, ощущая мои сильные эмоции, она начинала концентрироваться и тоже «нервничать» – сновать по телу. Это мне в самом начале знакомства с Тьмой «привиделось», что она будто бы живая и похожа на змеек. В спокойном состоянии я пришла к мнению, что «ленточки» и «гады» – эманации Тьмы. Наверное, обделенный даром человек заметит лишь чуть более насыщенные тени, которые будут метаться по лицам половинок. И только маги, как и сама вчера, увидят черные снующие «ленточки».
Мысль порадовала безмерно. Не видят и не надо, это к лучшему. Нечего простой люд пугать, ведь он трудится на благо королевства. Другое дело – чародеи из высокородных фамилий и королевских династий. Хм-м-м, а вот те пусть лишний раз подумают, стоит ли точить на нас зуб.
Даже представила, как появлюсь в «темной наружности» перед королем Дармаша, внушая страх и уважение… Удовлетворившись картинкой, хихикнула – и настроение резко скакнуло вверх. Перевернувшись на спину и подняв руку, я полюбовалась на свои пальцы, как на дорогое украшение, которым можно похвастаться. Или напугать коварных обманщиков! Жаль, вчера к вечеру мужчины так и не появились, занимаясь зачисткой территорий, как они выразились.
– Я рад, что к моей Тьме ты быстро привыкла, – довольно прошелестел рядом голос моей половинки.
Обернувшись, я увидела знакомую картину: Хейго лежал, облокотившись на подушки, чуть скрытый тенью полога, в своей, как выяснилось, бессменной черной одежде и… обуви.
Отметив мой возмущенный взгляд, обращенный на его ботинки, он хмыкнул и через мгновение «разулся», затем пошевелил обнаженными пальцами ног и признал:
– Я забыл, что у людей находиться в обуви на кровати – дурной тон. Но хочу сразу заметить, что к моей Тьме ни одна соринка не прилипает. Если ты беспокоишься об испачканном белье.
Облизав губы, я кашлянула, а то горло пересохло и, отведя взгляд от обычных мужских ног, странно взволновавших меня, ответила:
– Да, по обыкновению мы не лезем в кровать в обуви или дорожной одежде… но… ты что делаешь?
Последний вопрос я выкрикнула, сорвавшись на писк, поскольку Хейго так же легко, как и от обуви, избавился от своей одежды. Всей! И теперь лежал совершенно голый. И будь неладно неуемное наследственное любопытство Малина, я успела разглядеть его полностью: сильные мускулистые руки, которые он заложил за голову, широкую безволосую грудь, рельефный, словно каменный живот, узкие бедра, мускулистые ноги воина. И то, что в паху, тоже рассмотрела, заливаясь жарким стыдливым румянцем. Хм-м-м, если судить по описаниям и замечаниям женщин, что обращались ко мне за разными травками в Дармаше, да разговорам в будуарах, там все как у людей.
