И он еще на бедный словарный запас жаловался? Но спросила я о самом насущном:
– Что же теперь будет с нами?
– Мы будем жить! – выслушав мой хриплый шепот, улыбнулся темный нареченный, блеснув красивой белоснежной улыбкой. – Ведь жизнь прекрасна.
– Ты уверен? – сомневалась я, с тяжелым вздохом взглянув на свои черные ногти, а потом на окно, в котором блеснул луч солнца.
– Абсолютно! – твердо заявил он. Пристально посмотрел мне в глаза и кончиками пальцев нежно погладил по щеке. – Лучшего выбора я бы никогда не сделал. Даже в другом мире нашел свою единственную… половинку души! Оли, душа моя, ты согреваешь меня каждым взглядом, каждым вздохом…
Смутившись, я попыталась опустить лицо. Но Хейго обеими ладонями обхватил мою голову и с жадностью приник к губам. Неожиданно для самой себя я отдалась его порыву с удовольствием, словно пока мы были в окружении спутников и предстояло выполнить миссию под стать подвигу, было нельзя, а теперь – можно. Поцелуй кружил голову, туманил разум, проникал в душу, дарил непередаваемо приятные ощущения, мурашками разбегавшиеся по телу. Кажется, я забыла дышать, поэтому невольно открыла глаза и уперлась взглядом в переносицу Хейго – как раз в этот момент с его брови мне на скулу упала черная капля.
Вскрикнув, я неосознанно отшатнулась. Он разочарованно поморщился, облизнулся, с жадным интересом разглядывая мои губы, а затем обиженно посмотрел мне в глаза:
– Что не так?
Упершись ему в грудь руками, я всхлипнула:
– Не понимаю я… ведь когда ты перестал быть элементалем… – Увидев, что Хейго хочет меня остановить, поспешила заверить: – Да помню, помню! Ты по-прежнему элементаль. Но ведь до этого ужасного слияния ты был почти нормальным. Как… живой… человек.
За дверью кто-то из женщин расхохотался, и слышалась мне в этом хохоте «шпилька» всемогущим риирским магам.
– Я и так живой, – повторил Хейго. Ну прямо как маленькая, в самом деле. – Но я не человек и никогда им не стану.
– Но ведь раньше с тебя ничего не капало… и по мне не бегало!
Я нервно глянула на свою руку: увы, ногти черные и «гады» ползают как ни в чем не бывало. Только невероятным усилием воли снова не начала избавляться от них, но все равно непроизвольно передернулась.
– Оли, родная моя, единственная…
– …малышка моя…
– …любимая… – доносились подсказки из-за двери, только теперь от советчиков мужского пола.
Неожиданно страх уступил место раздражению и злости. И хотелось мне этого невидимого умника убить. Прямо сейчас. Срочно. Я поймала взгляд Хейго: в голубых глазах искрились лед и отражение моего желания.
