Чаромора | страница 7
Оставалось дождаться темной ночи.
Чаромора и моряк уселись перед домом среди кустов шиповника и принялись ждать. Солнышко пригревало, и цветы шиповника сладко пахли.
— Послушай, Чаромора, скажи на милость, почему ты вообще решила меня спасти? — спросил моряк, удобно расположившись на траве.
— Не спаси я тебя, твоя гибель легла бы тяжким грузом мне на сердце, я бы просто места себе не находила.
Постепенно тени удлинялись. Скоро наступили сумерки, затем вечер перешел в ночь, и воздушный шар перенес Чаромору и моряка на материк.
Вернувшись домой, Чаромора почувствовала, что ее бьет озноб. Жестокие приступы кашля сотрясали все тело, нос заложило, горло опухло. В пояснице кололо, будто туда вонзили острый нож. Голова кружилась, ноги дрожали, и вся она горела, как в огне.
— Ах ты моя горемычная! Ну и продуло же тебя во время шторма! — причитала с восторгом старуха, дрожа в лихорадке.
А все дело в том, что Чароморе ужасно нравилось болеть.
Чаромора принялась стелить себе постель. Она вознамерилась поболеть подольше и в свое удовольствие, потому постелила чистые простыни и достала новое пуховое одеяло. Рядом с кроватью она взгромоздила целую гору носовых платков и положила полный туесок градусников. Болея, Чаромора то и дело измеряла себе температуру, в этом-то и состояла главная прелесть болезни. К тому же, когда у Чароморы поднималась высокая температура, ей бывало жаль стряхивать градусник, и поэтому каждый раз приходилось брать новый. После болезни градусники с ртутным столбиком за сорок градусов она складывала в отдельную шкатулку и иногда вечерами, попивая чай, с удовольствием разглядывала их.
Чароморе очень не хотелось пить лекарство в этот, первый вечер болезни. Снадобья ее были уж больно сильные, к утру от болезни не осталось бы и следа.
Приготовив постель, колдунья заварила чай из шиповника с медом, но и его она не стала пить, чтобы не нарушить приятный ход болезни. Чайник она тоже водрузила на столик около кровати, чтобы все было так, как и положено у больной.
Закончив приготовления, Чаромора улеглась в кровать и поставила себе градусник. Ртутный столбик уперся в самый конец шкалы, так что даже невозможно было определить, какая у нее температура. Чаромору кидало одновременно и в жар, и в холод.
— Ах ты моя горемычная! Какая же у тебя высокая температура! — причитала она с тревожной радостью.
Чувствовала она себя на седьмом небе. И то и дело заходилась от сильного удушливого кашля.
