Паж с любопытством оглядел нашу троицу и склонился в глубоком поклоне. Точно так же, церемониально, кланялся дофину наш директор утром.
Мы с подругами растерялись. После памятного завтрака и уж тем более ситуации перед кабинетом менталиста, когда поведение пажей было нарочито грубым, я ожидала брезгливой гримасы или пренебрежения, возможно, смешков за спиной. Ведь о моем триумфальном выходе с дофином не знал только глухой. Но… поклон?
— Мадемуазель де Сагон, граф де Армарьяк просит вас принять этот скромный подарок и приносит свои извинения за недавний инцидент.
Паж протянул мне сложенный квадратиком шелковый кусок ткани. Растерялась. Платок? Но разве это не привилегия женщин дарить возлюбленным изящные платочки? Неужели в столице так принято? Надо спросить у преподавателя по этикету. Или, может, граф посчитал меня излишне чумазой? Рука взметнулась к щеке, проверить, не осталось ли следов от белил, которые могли придать лицу неряшливый вид.
Остановилась на полпути. Нет, даже если у меня на лице слой грязи, нельзя допустить, чтобы я «созналась» в этом — даже грязь на щеках не повод выставлять себя на еще большее посмешище.
За недавний инцидент? Какой? Неужели, говоря про чудных девиц, граф все-таки имел в виду именно меня? А теперь извиняется… Совесть проснулась после поединка?
Густо покраснела и быстро взяла платок из рук пажа.
— Благодарю, месье, — присела в реверансе.
— Ах, Эвон! Ты такая счастливица! — всплеснула руками Аврора, едва паж исчез, словно провалился сквозь землю.
— Счастливица? — Я шмыгнула носом. — Это извинение за то, что именно меня признали чудной, и я это услышала. И за завтраком вся их компания смеялась не просто так. Я… я посмешище!
Не выдержала и расплакалась. Слезы жгли щеки. Как теперь можно участвовать в отборе, смотреть на дофина с фаворитами и представлять, как гаденько хихикают мужчины, когда я этого не вижу. Лучше бы мы не ходили на этот глупый поединок. Вечно я попадаю в дурацкое положение. Как же стыдно!
— Что ты, Эвон! — пораженно воскликнула Армель и принялась вытирать слезы с моих щек.
— Прости меня, Эвон, — залепетала Аврора, видя, какие эмоции вызвали ее слова.
Всхлипнула. Понимаю, что глупо, ведь участие в отборе в любом случае добавит мне «очков» на брачном рынке, но как теперь себя заставить идти на занятия?
— Он же извинился! — попробовала утешить меня Аврора. — Может, он раскаивается в своих словах и поступках? Не верю, что дофин и фавориты такие жестокие.
