В этот момент всё рухнуло: надежды, мечты, смысл. Минута на осознание, минута на понимание, минута на отчаяние… Как? Как такое может быть? Всё планировалось иначе. Может, это шутка? Нет, эта девушка не стала бы так шутить. Она просто спокойно заявила о том, что ничего не получится. Так спокойно, будто делает это каждый день…
— Во мне нет ненависти, я убит, — ровным тоном сказал Адам и отвернулся к окну. С виду он был спокоен и безэмоционален, а в душе разразилась целая буря. Ему только что подстрелили крылья, в первый раз, и он бесконечно долго падал под землю. Сердце никак не хотело верить, что любовь, которую он чувствовал от девушки, оказалась иллюзией. Как мог ангел взять и предать? Зачем было дарить напрасные надежды?
Ноги начали подкашиваться и парень упал на стул, находясь всё это время будто в прострации.
— Что с вами? — спросила Оливия и подбежала к Адаму. Теперь её беспокойство казалось парню наигранным и совсем неуместным. Уж лучше бы она посмеялась над чувствами, чем продолжала быть такой идеальной, даже сейчас.
— Ничего. Просто бабочки в моём животе друг друга перестреляли, — кратко ответил он, отворачивая лицо. Казалось, достаточно лишь взгляда на девушку и слёзы сами польются.
— Простите, я не хотела, — извинилась Оливия, дотронувшись до запястья парня. Он от прикосновения поёжился, словно его ударило током. — Мои руки не слишком холодные?
Какой неуместный вопрос. Разве, это сейчас имеет значение? Неужели, она совсем ничего не понимает? Душа варится в адском котле, а она спрашивает про руки…
— Нет, у вас слишком холодное сердце, — прошептал Адам, роняя одну единственную слезу. — Ну как можно было так со мной поступить? Зачем? Зачем вы пели эти песни и вели себя так, словно любите меня?
— Песни — это всего лишь набор слов, наложенный на мелодию. Я не хотела вас ввести в заблуждение. Мне жаль, понимаете? — прошептала в ответ она, сев на пол. Казалось, ей так же больно от этих слов, как и парню, а может даже больнее.
Почему её настроение и поведение быстро меняется? То она безразлична, то страдает. Может, это лишь игра в эмоции?
— Я всё понимаю. Настолько всё понимаю, что, иногда, хочется биться головой об стену от этого понимания. Оставь меня! Чёрт, я ненавижу себя! — закричал Адам, закрывая лицо рукой. Он не хотел, чтобы Оливия видела его в таком состоянии. Любовь — это слабость, а слабость нужно искоренять. В который раз подтвердилось то, что лучше отрубить себе руку, чем увлечься человеком. Это не так больно.
