– Будь ты со мной, нас бы обоих кончили! Поэтому я хожу, чтобы тебе не пришлось!
– Но…
– Никаких «но»! Сколько раз повторять: поверхность – не песочница! Это ад на Земле! Когда же, наконец, поймешь!
– Прекрасно понимаю!
– Ни черта ты не понимаешь и гнешь свою линию! – гремел добытчик, хотя прежде их споры редко перерастали в скандалы. – Ветер в башке и шило в заднице! В кого вообще такая уродилась?
Арина вспыхнула от обиды.
– Может, в тебя?!
– Нет! Я рискую осознанно, по нужде, а ты живешь мечтами и хотелками! Наслушалась идиотов и выдумала себе сказочный мир с понями и единорожками!
– Неправда!
– Правда! Иначе не пыталась бы лезть к черту в пасть! Мне стыдно за твои выходки! Стала посмешищем для всей станции! Уже и соседи хохочут над сталкером в розовых сапожках!
Не сказав ни слова, Кроха ушла в комнату и звякнула молнией.
– Арина, вернись, – тихо произнес отец.
В ответ зашуршал спальник.
– Ну, прости… Сорвался, старый дурак. Надо поговорить. Это важно.
Девушка не шелохнулась до утра. Когда сирена возвестила о начале нового трудового дня, Спас уже ушел.
* * *
– Ты что, плакала? – ехидно спросила Ольга, когда Кроха пришла на ферму.
– Нет, – угрюмо буркнула та. – Подруга плакала, а я рядом стояла.
Рыжая и Пулеметчица переглянулись, пожали плечами и вернулись к работе. Первая точила на ремне охотничий кинжал, вторая ровняла острый, как иголка, наконечник арматуры. Маша тяжелым молотком постукивала по вбитым в стену крюкам, под которыми стояла широкая лохань. Все это делалось лишь в одном случае – когда очередная хавронья «дозревала», и наступала пора собрать урожай.
Арина ощутила мерзкую тяжесть в животе.
– Что такое? – хмыкнула пьянчуга. – Бледная какая-то. Не заболела?
– Или крови испугалась? – хохотнула Анька.
– Угу, – поддакнула Грязнуля. – Когда свинку режут – всегда отворачивается.
– Никуда я не отворачиваюсь! Просто делаю за вас всю работу, пока вы по три часа возитесь.
– Ну, сегодня ты нам поможешь, – сказала Пулеметчица. – Глядишь, быстрее пойдет.
– Да вы и сами справитесь, – дрогнувшим голосом пролепетала девушка.
Женщины рассмеялись.
– Я вчера кисть вывихнула, – продолжила Анька. – Пальцы еле сгибаются. Ни ударить, ни штырь направить, ни свинью придержать. Без тебя никак.
Кроха судорожно сглотнула и опустила взгляд. То ли от страха заложило уши, то ли в загоне воцарилась непривычная тишина. Казалось, даже хрюши перестали чавкать и в ожидании уставились на нее. Что выберет карающая длань: молот, копье или цепи?
