Она часто заморгала:
– Вы все такие замечательные люди…
– Ciao. – Вин сжал ее запястье и повел за собой.
Телохранители торопливо убирали в багажник машины их вещи.
– Это было грубо, – сказала она Вину, когда он помогал ей усесться на сиденье его спортивного двухместного автомобиля.
Вин с каменным лицом сел с ней рядом.
– Ты попросила меня заехать ненадолго, а мы пробыли здесь четыре дня. Ты что же, хотела поселиться здесь навсегда?
Не оборачиваясь, он нажал педаль газа и резко тронулся с места. Но Скарлетт обернулась и увидела, что хозяева и все гости вышли на крыльцо, чтобы еще раз помахать им на прощание и прокричать вслед добрые пожелания.
– Вин, подожди!
Но он не прореагировал на ее слова и только сильнее нажал на газ, чтобы поскорее оказаться на кипарисовой аллее, откуда вилла уже была не видна.
– Что с тобой случилось? Почему ты так себя ведешь?
– Я веду себя нормально. Мы остались у них на бракосочетание. Я поблагодарил их за гостеприимство. Теперь пора и честь знать.
– Мы поступили невежливо.
– Пошли им благодарственную открытку.
Крепко сжав руль, он в рекордное время домчался по шоссе, тянувшемуся через тосканские луга, до автострады.
Скарлетт кипела от возмущения.
– Хватит дуться, – сказал он холодно.
– Я не дуюсь. Я злюсь, а это совсем другое.
– Тогда перестать злиться. – Он помолчал. – Я как раз собирался сказать. У меня есть для тебя свадебный подарок.
Она только крепче сжала губы, но так и не посмотрела в его сторону.
– Я кое-что сделал для тебя.
– Ну? – Она вытерла глаза и мрачно посмотрела на него. – И что же это?
Он ответил, ловко лавируя в потоке машин:
– Блайс Фолкнер.
Скарлетт нахмурилась:
– Что такое с Блайсом?
Вин бросил на нее торжествующий взгляд.
– Я разорил его. Теперь он точно никогда уже не сможет тебе угрожать.
Скарлетт уставилась на него, чувствуя пустоту внутри.
– То есть как ты его разорил?
– Он теперь нищий, он разбит, уничтожен. Он лишился всех друзей. Даже фамильный особняк в Нью-Йорке изъят у него за неплатежи.
– Но я об этом не просила!
У него напряглась челюсть, и он снова устремил взгляд на дорогу.
– Я защищал то, что принадлежит мне.
– Как ты это сделал?
– Фолкнер оказался вовсе не таким уж богатым, каким все его считали. Наследство едва ли покрыло половину его долгов. Работой он себя не утруждал, зато просаживал тысячи долларов в ночных клубах. На выпивку и женщин. Я просто постарался, чтобы ему перекрыли кредиты, и предал огласке его подлинную финансовую ситуацию.
