Элен открыла рот и снова закрыла, покачала головой, не находя слов. Макс не стал настаивать – заронив идею, он дал ей время созреть. Тем временем он начал рассказывать о планах по сохранению кораллового рифа. Его устраивала любая тема, пока он наслаждался вкусной едой и приятной компанией Элен. У него не было сомнений, что впереди их ждет восхитительная ночь…
Пустой лифт показался Элен маленьким и тесным, когда позже вечером настало время вознестись на последний этаж в пентхаус. Сердце замерло, но не от стремительного подъема, а от близости мужчины рядом с ней. Когда двери открылись, он улыбнулся, пропуская ее вперед. Пушистый ковер пустого коридора гасил звук шагов. Элен охватило странное возбуждение, всплески которого она чувствовала и раньше во время ужина, когда ловила на себе взгляд Макса.
Номер был погружен в полумрак – горела только настольная лампа, создавая теплую, интимную атмосферу.
– Рюмку на ночь? – предложил Макс, направляясь к бару.
Элен приготовилась вежливо отказаться и открыла рот, чтобы сказать: «Спасибо, нет. День был такой длинный. Пожалуй, пора спать».
Вместо этого она услышала свой голос:
– Прекрасная идея.
Элен уютно расположилась на диване, скинув туфли и подобрав под себя ноги. Она чувствовала, как кровь бурлит в венах от сладких предчувствий. Макс поставил перед ней на столик рюмочку ликера, а сам уселся поодаль, согревая ладонями бокал с коньяком. Огромный диван показался ей очень тесным.
Элен осторожно пригубила сладкого крепкого ликера с ароматом апельсина – ведь за ужином она уже выпила вина. Она вдруг, как никогда, остро ощутила свое тело, но совсем иначе, чем раньше. Ее ощущения не имели ничего общего с привычной неловкостью.
Прошлой ночью Макс сравнил ее со львицей! Именно так она воспринимала теперь свою гибкую стройную фигуру без грамма лишнего жира, но в то же время статную и женственную.
Алкоголь разогрел кровь и снял напряжение. Элен испытала вкус свободы… прилив смелости… решительность. По крайней мере, ее уже не смущала компания Макса Василикоса, олицетворявшего самые лучшие мужские качества. Он смотрел на Элен из-под прикрытых век, и она не могла прочитать выражение черных глаз. Легкая улыбка играла на чувственных губах. Возбуждение не покидало Элен: словно электрические разряды покалывали нервные окончания. Куда делась прежняя застенчивость? Она стала другим человеком. Может ли Макс испытывать к ней сексуальный интерес?
Зачем тогда он сидит с ней рядом, глядя ей в глаза. Их словно опутывали тонкие шелковые нити, все сильнее притягивая друг к другу. Причина могла быть только одна – вожделение. Изумление и надежда трепетали в душе. Неужели все происходит наяву? Неужели пришел конец одиночеству, от которого она страдала долгие годы, запертая, словно в капкане, в уродливом теле с некрасивым лицом. Посмеет ли она протянуть руку и взять то, на что имеет право каждая женщина – чувственные удовольствия плоти?
