– Постараюсь уверить ее, что мои намерения – самые благородные, – ответил Гейб.
«А жаль…» – шепнул ему внутренний голос.
Пять минут спустя вошла Кэти и села за кухонный стол. Габриэль опустился на стул напротив, терпеливо пережидая, когда она закончит внимательно его рассматривать.
Наконец девочка заговорила:
– Значит, мама останется с вами?
– Да.
– И вы будете защищать ее от моего отца?
– Да.
– Это ни к чему. – Кэти вскинула подбородок. – Папа просто хочет встретиться со мной. Не пойму, что в этом плохого? Он изменился за шестнадцать лет.
– Я видел его вчера, и мне показалось, что он может быть опасен.
На долю секунды в глазах Кэти мелькнуло сомнение, но затем она покачала головой:
– Все мы можем быть опасны так или иначе. Папа не тронет пальцем ни меня, ни маму.
– Твоя мама желает тебе только добра.
– Я понимаю, но мне уже шестнадцать. В моем возрасте мама уже была беременна мной и жила совсем одна. Она всегда говорила мне, что добилась того, что имеет, лишь потому, что люди доверяли ей и давали шанс проявить себя. Так почему она не хочет поверить папе?
– Кэти, это тебе лучше обсудить не со мной, а с мамой.
– Но я не смогу поговорить с ней об этом, потому что буду болтаться на корабле посреди океана. Это вы будете рядом с мамой, пока она пытается договориться с папой, и можете помочь мне в обмен на то, что я помогу вам.
Эта девчонка, понимающая выгоду сделки «дашь на дашь», все больше нравилась Гейбу.
– И как ты себе это представляешь?
– Вы ведь хотите, чтобы мама согласилась на ту работу, которую вы ей предлагаете? Я могу ее уговорить.
– Можешь. Но я не в силах повлиять на решения твоей мамы. Я всего лишь ее наниматель. К тому же, мне кажется, твоя мама знает, как вести себя с твоим отцом.
Кэти покачала головой:
– Если она что-то вбила себе в голову, то ее уже не переубедишь. Мама никогда не признает, что не права, запрещая мне увидеться с отцом. Вам удалось уговорить ее поработать на вас вместо поездки в круиз. Это просто невероятно! Значит, вы сможете убедить ее дать шанс моему отцу.
– Извини, Кэти, но я не могу вмешиваться. Это ваше семейное дело.
Внезапно в дверь постучали, и в кухню вошла Этта. Она успела переодеться в синий твидовый жакет и платье в тон, подчеркивающее ее стройную фигуру с соблазнительными изгибами. Кончики каштановых волос, завиваясь, касались лопаток. У Гейба перехватило дух.
– Извините, что вмешиваюсь, но вернулись Стеф и Марта. Нам пора отправляться за чемоданами, а заодно, кажется, придется пообщаться с прессой.
