- Поезд? - спросил старичок и огорченно вздохнул, так что Рамазан уже не ждал от него хорошего ответа. - Зачем я полезу в поезд?
- Там светло, удобно. По расписанию.
- Удобно? Светло? По расписанию? - передразнил его старичок масленщик и улыбнулся в зеркале Гудрату.
Улыбнувшись, он сказал такое, что обидело Рамазана. Масленщик сказал, что не доверяет поезду. В автобусе не так хорошо, зато безопасно.
- Совершенно правильно, - отозвался Гудрат.
А его клиент сделал рукой знак, чтобы Гудрат убрал на минутку бритву, и, обернувшись, похвалил масленщика:
- Золотые слова сказал, отец! Нехай железнодорожники сами ездят по расписанию.
Нового спорщика Рамазан слушать не пожелал, прошептав про себя: «Собака лает, ветер носит», но на масленщика он смотрел по-прежнему почтительно, хотя и с обидой.
- Насмешка ваша, уважаемый отец, совсем напрасна. У нас очень хорошо ходят поезда в Пута. И туда ходят и обратно ходят.
- А крушения? - спросил масленщик.
- На этом участке не было ни одного крушения, - ответил Рамазан.
- А на другом участке?
Очень хотелось Рамазану ответить, что и на другом участке не было крушения, но, вспомнив про аварию около Шамхора, он грустно согласился:
- Да, на другом участке случилось…
Старичок масленщик нехорошо кашлянул - с ехидством.
- Вот видите, молодой человек, зачем мне рисковать жизнью? Я же на работу еду - не на войну.
Рамазан оглянулся - и на лихо точившего бритву Гудрата, и на мальчика-ученика, кипятившего на примусе воду, и на нефтяников, также дожидавшихся очереди. Они улыбались. Мало того: один из нефтяников поддержал старичка:
- Да, у вашего брата-железнодорожника не ладится. Людей калечите, вагоны ломаете…
- У нас в Пута ждали вагонов с капустой и картошкой,- сказал масленщик. - На базе просят: забирайте, ради бога, скорей! Но ваши путейцы так долго возили овощи, что и картошка и капуста приехали испорченные.
- Мой родственник, - сказал поддержавший старичка нефтяник, - очень, очень торопился в Кюрдамир на свадьбу. Прискакал на станцию - и доволен: «Ну, думает, теперь я уж поспею к плову». Да поезд опоздал на восемь часов. Когда родич вошел в дом жениха, то увидел: вино выпито, плов съеден.
«Какая насмешка! - печально подумал Рамазан. - Какие злые языки!»
А клиенты продолжали обидный разговор. Вспомнили множество случаев с человеческими жертвами, с пожарами в вагонах, с оторвавшимися половинами составов. Бойчей других болтал старичок, и Рамазан был доволен, когда Гудрат, посадив масленщика на стул, залепил ему мыльной пеной рот. Рамазан часто бывал на собраниях, где железнодорожники сами ругали железную дорогу, разбирая ее провинности. Рамазан и сам выступал на этих собраниях - он тоже критиковал, ругался. Но ему стало не по себе, когда он услышал насмешливый разговор на Балаханской в заведении Гудрата.
