— А больше сегодня у вас никого не было? Может быть, случайных гостей или соседей?
Профессор, отрицательно покачав головой, ответил:
— Заходил только Драккер. По-моему, вы его как-то раз видели у меня. Он частенько сюда захаживает, в основном чтобы поговорить с Арнессоном. Драккер — талантливый ученый, у него есть неплохие работы. Когда я сказал ему, что Арнессона дома нет, мы немного посидели с ним вдвоем, обсудили экспедицию Королевского астрономического общества в Бразилию, и он ушел.
— Когда это было?
— Примерно в половине десятого. Драккер уже ушел, когда заявились Робин и Сперлинг.
— Скажите, профессор, — вступил в беседу Вэнс, — мистер Арнессон часто уходит из дома в субботу утром?
Профессор, окинув его недовольным взглядом, ответил, но не сразу:
— Ничего странного в этом нет. По субботам он обычно остается дома, но на этот раз я попросил его сделать для меня одну работу, а для этого ему пришлось отправиться в университетскую библиотеку… Мы с ним вместе работаем над одной моей книгой.
Повисла неловкая пауза, после чего Маркхэм заговорил:
— Утром вы упомянули о том, будто и Робин, и Сперлинг были женихами мисс Диллар и добивались ее руки…
— Дядюшка! — Девушка, гордо приосанившись в кресле, с укоризной посмотрела на профессора. — Не надо, это же не так.
— Это сущая правда, — с нежностью в голосе отозвался профессор.
— Ну, может быть, в какой-то степени, — призналась Белль. — Только не стоило об этом вспоми— нать. Вы же прекрасно знаете, как и они сами, о моем отношении к ним обоим. Мы добрые друзья, и не более того. Как раз накануне вечером, когда молодые люди пришли сюда, я совершенно ясно дала им понять, что не стану больше слушать уговоров насчет свадьбы. Они еще совсем мальчишки, и один из них теперь погиб… Бедный Птенец-Робин!
Вэнс, приподняв брови, удивленно переспросил:
— Птенец?
— Ну да, мы дали ему такое прозвище и даже временами поддразнивали, потому что ему оно не нравилось. Робин так трогательно обижался…
— Милое прозвище, — улыбнулся Вэнс. — Если припомнить одно стихотворение, то птенца малиновки любили все. Помните?
«И птенца считали другом
Все пернатые в округе».
А потом все горевали, когда его не стало.
— Знаю, — произнесла Белль, кивая. — Я ему тоже про это говорила. Между прочим, Джозефа все просто обожали. Да его нельзя было не любить. Он был такой… милый и добрый.
— Профессор, — вернулся к допросу Маркхэм, — вы упоминали о том, что слышали, как Робин и Сперлинг беседовали о чем-то внизу. А слов вы случайно не разобрали?
