В общем и целом юбилейная речь мучительно напоминает рекламу набора кастрюлей: «В этой двенадцатилитровой кастрюле вы сварите изумительные, фантастические щи, а в этой восьмилитровой — удивительный, уникальный, непревзойдённый, гениальный компот!». Только вместо кастрюли — виновник торжества.
Чтобы примирить себя с происходящим, мурлычу под нос:
«Давайте восклицать, друг другом восхищаться, высокопарных слов не надо опасаться. Давайте говорить друг другу комплименты, ведь это всё любви счастливые моменты… Давайте жить, во всём друг другу потакая, тем более, что жизнь короткая такая…»
Да, да, да! Пели, знаем. Вот именно, что жизнь короткая, а я должна сидеть и раскрашивать биографию Иван Иваныча в розовые цвета и увешивать её мишурой, шариками и ленточками.
«Небось, самой-то нравится, когда по шёрстке гладят, поют хвалебные оды», — думаете вы. Честно слово, нет. Когда расхваливают (к счастью, нечасто) — меня корёжит, как ужа на сковороде. Мне хочется провалиться сквозь все этажи до крысиного подвала. Я морщусь, тяжёло вздыхаю и пытаюсь остановить разливающегося соловьём оратора. Мои попытки воспринимаются как манерность, жеманность и кокетство. Общее мнение за спиной: «Ломака ужасная».
Вздрагиваю от неожиданности: звонок.
— «Что вы сказали Наташе? — это строгая мама милой девушки отчитывает меня: — Она так старалась, так радовалась, так мечтала. Она рыдает, с ней истерика. Вы для неё такой авторитет, а вы…»
Где, где грань между умением оставаться самой собой — и проявлением откровенного хамства, эгоизма и свинства? Природная доброта — это умение поддакивать, притворяться и искусно лгать? А что, если я… превращаюсь в старую злюку и брюзгу? Бывают такие: всем недовольные, бубнящие под нос, с отвисшей губой, социопатки… В ужасе вскрикиваю: «Не хочу, не хочу быть такой!»
Я чёрствая и толстокожая невежда — или они чрезмерно обидчивые неженки, слабые создания? Как мягко отказать и никого не обидеть? Не может же быть, что я одна такая вся из себя хорошая, а они все такие плохие? Я в отчаянии, я запуталась сама в себе!
Решаю навестить знакомого психолога, договариваюсь о встрече. Поднимаю руку к кнопке звонка — и замираю. А вдруг психолог в это самое время говорит себе: «Господи, как же они все достали меня своими проблемами! И никому на свете нет дела, что у меня сейчас ПМС, что муж у меня козёл и что, блин, мне самой нужен психолог!!!». Затем стягивает с лица кислое выражение, надевает осточертевшую дежурную приветливую улыбку и выходит навстречу, потирая ручки:
