— Commen ça va, Владимир, — тихо сказала мне Ева, чуть наклонив голову в мою сторону.
Несколько минут я, пораженный, молчал. Обычно ведь я начинал наши нелепые, неловкие разговоры ни о чем.
— Ну… гх… ça… ça va, Ева! — ответил я, когда она уже, казалось, теряла интерес и готова была отвернуться.
— Comment vous avez dormi[107], — продолжила она ритуальный французский разговор, и я ответил, будучи уже готов перейти на расспросы об обеде.
— Великолепно, чудесно, — торопливо сказал я.
— …Et Vous… comment vous avez dormi?[108] — спросил я.
— Pas mal[109], — грустно сказала Ева.
Я смущенно замолчал, чувствуя неумолимый запах сырых ляжек Belle Parisienne, прилипший к моим пальцам. Я пришел на чтения прямо из ковента. Душевая в монастыре была одна на коридор, уходил я утром, когда все спали, и шум льющейся воды разбудил бы обитателей ковента, так что душ мне принять не удалось. Сейчас ветер, как назло, разносил ароматы естества моей милой утешительницы. Подсохшие, они словно законсервировались, а в тот момент — из-за того, что руки мои вспотели и ветер подул, — я прямо-таки заблагоухал ею. Я постарался завести руки за спину и понадеялся, что мои неловкие, суетливые движения не покажутся Еве странными. Или, что хуже, подозрительными. Хотя куда уж… Я решил наступать. Перевести общение в плоскость дружеских отношений.
— Qu’est-ce que vous avez fait hière soir la-bà… près de couvent?[110] — спросил я.
— О, я думала… размышляла… — ответила Ева.
Оказывается, подруга не соврала. Ева в самом деле получила приглашение от театрального сообщества в Бельгии. Нет, не подумайте. Что-то вроде коммуны. Молодые артисты, окончившие училища, живут вместе в большом доме и катаются по стране, показывая постановки классики в неожиданной обстановке. Так, она, Ева, играла Гамлета.
— Что??? — сказал я.
— Ну да, Гамлета, — пожала Ева плечами.
— Как интересно, — сказал я.
Мне было странно представить Еву в образе принца… дело не в поле, конечно. Шекспировские мужчины играли девушек, так кто же мешает нынче… Дело в другом. Как моя Ева, моя инфанта с шутовской фигурой, могла обернуться Гамлетом? Вот в чем вопрос, и стал он для меня похлеще того, с каким носился сам Гамлет. Я посмотрел на Еву с интересом. Я все время смотрел на нее с интересом, но сейчас в моем взгляде было что-то другое, что привлекло ее. Ева сняла очки и долгим взглядом посмотрела мне в глаза.
— Еще немного, и я решу, что вы от меня чего-то хотите, — сказал я.
