А пока, что было дальше?
Джедайский меч, превратившийся потом в веер, в правой руке. Еще один в левой, который начал становиться материальным.
-- Ну-у-у... -- протяжно провыл мальчишеский голос, словно подслушивал мысли, а Максим, наконец, додумался до чего-то стоящего.
Парень дернул головой и попытался понять, до чего же додумался. Он держал в левой руке что-то подозрительно похожее на джедайский меч и добавлял в него энергию. Вплетал, как будто детальки вгонял. Даже щелчки слышал, точнее чувствовал.
Вставить, защелкнуть, подтянуть...
-- Блин! -- заорал Максим.
-- Я же говорю -- идиот! -- жизнерадостно поддержал его мальчишка.
-- Я эту энергию второй рукой вплетал!
-- Ага! -- еще больше обрадовался собеседник. -- А третьей руки у тебя случайно не было?
-- Нет, я точно помню, -- отозвался Максим.
-- Отлично. А хвоста подвижного как у обезьяны? Чем-то же ты держал первую попытку получить оружие.
-- Нет у меня никакого хвоста! -- заорал парень. -- Отстань!
Обе руки у него были заняты. Вопрос: куда делся первый джедайский меч, он же веер?
-- Вот именно! -- припечатал собеседник. -- Куда он делся?
Максим попытался понять, но момента, когда эта вещь, или что оно там, исчезла, так и не уловил.
-- Ты его упустил! Просто выпустил из руки! Разжал ладонь и он полетел как воздушный шарик!
-- Ага, -- не стал спорить Максим, наверное, так оно и было. Везет ему в последнее время на воздушные шарики.
-- Больше так не делай, -- проникновенно прошептал голос. -- Я еле успел тебя затащить к себе. Иначе я бы его не поймал. Понимаешь?
-- Понимаю, -- сказа Максим, решив не выяснять, какая взаимосвязь между улетающими воздушными шариками и чашей резерва. И так голова перегружена дальше некуда, а во многих вещах не зная теорию все равно не разберешься.
-- Тогда исчезни, -- велел мальчишка и пнул, задавая направление движения и начальное ускорение.
-- Задолбало! -- успел сказать парень на прощанье.
Мир трясло. Что-то у самого уха поскрипывало в такт. Еще что-то где-то внизу тарахтело, отбивая одному ему ведомый ритм.
Максим открыл глаза, и некоторое время тупо смотрел на растрепанную сухую веточку полыни, качавшуюся у самого лица. Пахла эта веточка той же полынью, старой и пропыленной. Кроме веточки вверху было небо. Синее-синее, летнее, украшенное пухлым белым облаком.
