Тут темно, хоть выколи глаза.
Подсвечиваю себе волшебной полочкой, иду к покоям Хмуруса…
…но тут… мимо меня протопывают следы.
Четыре следа. И судя потому, что один побольше, а другой поменьше и с отпечатком каблука, оставили их мужчина и женщина. И, сдаётся мне, оставили совсем недавно…
Глава 21, в которой я стала…
Я почти разрываюсь, решая: бежать ли мне за следами или кинуться к Хмурусу? Принять решения помогает Мурчелло. Лучший следопыт всех времён и народов лихо выпрыгивает из-за угла. Хвост стоит стоймя, показывает острые, закруглённые, словно кинжалы, клыки, мех на загривке дыбится, когти выпущены и цокают. Глаза мяв-куна горят жаждой истребления.
Герой и защитник.
Голосом из фильмов про благородных рыцарей, ценой жизни спасающих дев, он кричит мне:
— Беги…
Сам же, не останавливаясь, проносится дальше, за следами, но до меня всё-таки долетает:
— … к Хмурсу, мяааааааааууууууу! Я догонюуууууу!..
Срываюсь и лечу на всех крыльях. Но до кабинета не добираюсь, а в очередной за сегодня раз врезаюсь в ректора.
— А мне казалось, что фасеточное зрение даёт возможность смотреть на 360 градусов, — холодно, цедя по слову, говорит он, когда я ойкаю и отскакиваю к стене.
— Фасеточное?! — давлюсь негодованием.
— Ну да, вроде у вас, стрекоз, такое…
Зеленющая морда — само ехидство. В тёмных глазах — злая насмешка.
— А ты — паучара! — бурчу под нос и тем самым немного спускаю пар. Поэтому дальше уже говорю вежливо, тем более что сейчас мне не до препирательств сейчас и соревнований в острословии: — В коридорах академии всегда полумрак, даже совершенное зрение рано или поздно начнёт подводить.
Но его слух всяко лучше моего зрения, и он конечно же расслышал колость, поэтому презрительно хмыкает. Однако сменяет гнев на милость и прячет «ответные любезности», которые, прямо чую, крутились у него на языке. То же выбирает спокойный, деловой тон:
— Почему вы не спите в такое время? Вы же попросили у меня три дня отгулов ввиду вашего физического истощения. Значит, ночами должны отдыхать.
Попалась.
Как объяснить Хмурусу, что я… хотела убедиться: он ли несколько минут назад заботился обо мне или это был сон? И только теперь понимаю, насколько глупо изначально выглядело моё предприятие.
Интересно, он бы долго надо мной смеялся, скажи я ему такое?
Щёки опаляет стыдом, и теперь я даже радуюсь полумраку.
— Я была в медотсеке, искала средство… — жестикулирую, пытаясь без слов объяснить: лекарство для милого кудесника… — ну… в общем… знакомилась с общей теорией зелий… когда услышала шорох. Выглянула — а там следы. И сразу же полетела к вам.
