Это не магия, просто зов. И подземный источник откликается на него. Он вырывается на поверхность фонтаном, растекается озерцом, выбегает ручейком и устремляется вдаль. По берегам ручейка начинает зеленеть и тянуться вверх трава.
Набираю пригоршню света, кидаю на воду, и он расстилается лунной дорожкой.
Хмурус и Мурчелло заворожено смотрят на меня.
Улыбаюсь им и говорю:
— Идёмте скорее. Лунная дорожка выведет нас из пустыни. Ведь ручей всегда бежит к реке.
Ступаю на зыбкую тропку первой.
Сегодня я чуть не сгорела на солнце, но зато поняла, что у меня есть настоящие друзья и что для добрых дел не требуется магия.
Глава 31, в которой мне предложили…
Долго ли, коротко ли, но ручеёк и вправду выводит к реке. Добираемся мы сюда изрядно уставшие и вымотанные, но довольные, что, наконец, выбрались из безмагической пустыни.
Звуки и цвета, которыми щедро одаряет пробуждающийся мир, чаруют. Тихо шумит ещё сонный лес, устало перемигиваются светлячки, а птичий оркестр уже играет хвалебные гимны солнцу. То лениво потягивается из-за горизонта, но ещё не решается окончательно выбраться из-под одеяла облаков. Поэтому луна, бледная, натрудившаяся за ночь, ещё красуется среди голубовато-пурпурной небесной пастели.
Хочется смеяться, потому что мы вернулись.
Как приятно вновь обрести магию. Почувствовать, как ею наэлектризован воздух, ощутить, как она покалывает пальцы. Можно, наконец, привести себя в порядок с помощью волшебства и оглядеться.
Рядом — небольшой холм, покрытый бархатом травы. Её ворс чуть переливается алмазной росой. Выше — двухэтажный особняк, увитый плющом. Дом кажется мне смутно знакомым, но вспомнить, так ли это на самом деле, спутники мне не дают.
— Жилище! — радостно вопит Мурчелло, воздевая вверх передние лапы. — Никогда не думал, что буду так счастлив видеть человеческое жилище. Надеюсь, у них предусмотрены пища и кров для усталых путников.
Хмурус комментирует эту тираду совсем не восторженным хмыканьем. Протягивает мне руку и говорит:
— В одном наш пушистый друг прав — как следует отдохнуть и перекусить нам сейчас не помешает. Идёмте.
Но чем ближе к дому мы подходим, тем сильнее терзают меня предчувствия.
Вот и балкончик с изысканным парапетом, а на балконе — знакомая вихрастая фигура.
— О, приди, приди, моя муза! — восклицает человек, задирает голову и протягивает руки к холодной бесстрастной луне. Она уже подумывает, как уйти на дневной покой, а её всё ещё тревожат пафосными воззваниями.
