Идеальный текст. Вот сейчас…
(…)
Я сделал это. Я его написал, закончил, произнес на нем несколько фраз и теперь, все еще сидя в своем кресле, тихо и торжествующе смеюсь. Где он, этот последний кусочек идеального текста, спросишь ты? Он был здесь, чуть выше, между двумя скобками, и я его только что потер. Свое дело он сделал, я знаю. Язык, необходимый для того, чтобы разговаривать с божественными созданиями, живет во мне, висит у меня в памяти словно пылающее клеймо, да так надежно, что я не получу от него свободы уже никогда.
Пусть будет так. Мне все равно. Главное, я остался жив. Где-то в глубине души я этого боялся и, помня о возможных последствиях, испытывал перед этим страх. Смерть могла меня настигнуть, если история, частью которой я являюсь, требовала только создания идеального текста. Поскольку я до сих пор не рассыпался в прах, это означает, что она еще не закончена. Может, конец ее наступит после того, как я выскажу ангелу свое пожелание? Или возможны варианты, зависящие от того, что вырвется из моих уст?
Честно, вот сейчас я смеяться перестал. Поводом послужила вдруг наступившая, навалившаяся неожиданно тишина. Полная, словно мне кто-то заткнул уши ватой. Может, я просто на время потерял слух?
Кстати, чем не вариант? Если принять его, то я полусумасшедший старик, нафантазировавший себе черт те что на основе лишь собственного долголетия.
Это предположение заставляет меня улыбаться.
Что ж, если такие вещи приходят мне в голову, значит, я утратил разум еще не в полной мере. Вот только в этом варианте мне ничего делать не нужно. Лишь ждать, когда вернется сиделка и, узнав о случившемся со мной несчастье, покатит к врачам. А вот если моя теория об истории верна, тут…
Мэри, ты читаешь эти строки? Если так, то значит… Читай внимательно. Я не стану тратить время и скажу основное.
Главное, быть готовым к встрече внутренне. Как я понимаю, самым легким вариантом той просьбы, которая раздастся из моих уст, будет пожелание немедленной смерти, или вечной жизни, или еще какая-нибудь глупость. Будем рассчитывать на самый тяжелый, и он вполне вероятен, учитывая, что ангелы не мелочатся. Значит, это может быть переустройство мира, согласно каким-то там, гнездящимся в моем подсознании желаниям. Вот этого я боюсь больше всего.
Несколько успокаивает меня только мысль о том, что ангелы — светлые создания. Впрочем, жить в мире, устроенном в соответствии с принципами, которые прячущемуся в моем подсознании существу могут показаться светлыми и справедливыми, может оказаться ничуть не лучше. Как думаешь, много ли радости получат люди, ни в какой ситуации не впадающие в грех, не ведающие о его существовании? И это…
