Всю дорогу она простодушно радовалась, как будто это не ей я кричала и даже топала: «Кыш! Пошла прочь! Ищи себе настоящую хозяйку!». На собачьем языке это читалось как поощрительное: «Не отставай, милая! Если снова потеряешься, ты разобьёшь мне сердце».
Более того, этот серый патлатый комок с первой минуты рьяно принялся нести службу, защищать меня от прохожих. Судя по грозному рыку и яростному писклявому лаю, все прохожие имели против меня нехорошие намерения: лишение чести, ограбление, похищение… И если бы не храбрая собака, ещё неизвестно, чем бы дело кончилось.
Во дворе собака сразу залезла под крылечко, как будто сто лет жила там. Поворочалась, шумно вздохнула и затихла. «Ну, наконец, я дома». Я собрала старые пальто, постелила туристический коврик «пенка» и устроила под крыльцом гнездо.
В час ночи со смены пришёл брат. Отворил потихоньку калитку — и… Был тотчас потеснён обратно на улицу выкатившимся из-под крыльца комочком, обруган ворчливым лаем: «Шляются тут. Свои все дома». Собака стерегла драгоценный сон достойнейшей из достойнейших Хозяек, света своих очей, услады глаз, алмаза души и сапфира маленького собачьего сердца.
За калиткой брат взглянул на табличку с номером и убедился, что не ошибся домом. Вошёл. Косматый серый клубочек насмерть вцепился ему в валенок.
Приволакивая ногу, брат втащил трофей в кухню. Собака поджала лапки, зажмурила глаза и закостенела. Она готова была принять мученическую смерть, но не разжать зубы и не выпустить крупной добычи. Так что ещё неизвестно, кто чей был трофей, и кто кого втащил.
— Я не виновата, — начала я отмазываться. — Она просто за мной увязалась.
— Смотри, чтобы в следующий раз за тобой не увязался выводок кроликов и пара поросят. Мы же решили не обрастать хозяйством, — напомнил брат. Мы тогда только вырвались из-под опеки деревенских родителей и хотели установить в доме свои порядки. Без хлевов, курятников, навоза.
Бульку — так мы назвали собаку — постригли, в надежде определить породу. Но она просто стала похожа на стриженную лесенкой кроличью шапку. И стали мы жить да поживать, будто Булька всегда лежала под крыльцом и ревностно охраняла двор.
Однажды я договорилась с подругами сходить в баню, это за четыре квартала от нашего дома. Ну, веник, тазик, надела на себя старую коротенькую чёрную шубейку. В середине пути обнаружила, что за мной тащится Булька. Вообще-то она старалась никогда не покидать территорию, памятуя о драматических событиях, боясь снова заблудиться.
