Плохо, что придется остаться в Швейцарии, но Бастьен прав: что хорошего может принести возвращение домой? Папарацци наверняка будут караулить ее уже в аэропорту.
Ана подошла к окну, раздвинула шторы и залюбовалась видом, представшим перед ней. Волнение на озере было таким сильным, что казалось, будто волны достают до неба.
Она вернулась в спальню и переоделась в вещи, которые были на ней в самолете. На этот раз Ана демонстративно надела под джемпер бюстгальтер. Пальто прикрыло дерзкие разрезы на джинсах.
Она вышла из отеля и решила прогуляться, надеясь, что свежий воздух развеет дурные мысли.
Лицо Бастьена всплыло в ее памяти. В его глазах мелькнуло беспокойство, когда Ана упомянула события шестнадцатилетней давности. Было очевидно, что этот груз тяготит его до сих пор. Но, в конце концов, ее он тяготит не меньше. Однако Бастьену повезло – его родители не расстались. А сумасбродства матери Аны не прекратились.
Зазвонил ее телефон. Ана не хотела отвечать, но она знала, что мать обязательно перезвонит. Лили не любила, когда ее игнорировали.
– Лили! – Ей еще в детстве было запрещено называть мать мамой.
– Я вижу, ты влипла в неприятную историю. – Лили растягивала слова на аристократический манер.
– Я в порядке. Спасибо, что беспокоишься.
– Ты Дюваль. Жизнь будет бить тебя, но ты должна уметь давать сдачи, – прошипела мать.
Сердце Аны болезненно сжалось.
– Получается, вся твоя любовь ко мне заключается в обучении меня уму-разуму?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, дорогая, – высокомерно ответила мать.
Еще одна стрела боли пронзила ее.
– Ты когда-нибудь задавалась вопросом: не нужно ли подставить мне свое плечо, чтобы я могла поплакаться, и только потом поучать меня?
Лили рассмеялась:
– Даже если бы я предложила тебе свое плечо, ты никогда бы им не воспользовалась.
Ана замерла:
– Откуда ты знаешь?
Лили, помолчав, вздохнула:
– Кое-что я вижу очень хорошо, моя дорогая. Предлагаю тебе прислушаться к моему совету. Если собираешься закрутить роман с Бастьеном Хейдекером, подумай дважды.
– Спасибо, мне это не нужно.
– Однако фотография в газете свидетельствует об ином.
– Я не собираюсь заводить отношения ни с кем.
– Это хорошо. Послушай человека, который знает, что говорит: все Хейдекеры лжецы. Они преданы тебе до тех пор, пока не получат то, что им нужно, а затем выбрасывают тебя, как ненужный мусор. – В ее голосе слышалась горечь.
– То есть ты снимаешь с себя ответственность за все, что произошло шестнадцать лет назад?
