– Скучаешь по съемкам? – цинично улыбнулся Бастьен.
– Нет, я хочу избавиться от тебя и твоих извращенных представлений обо мне. Чем больше времени я провожу с тобой, тем сильнее рискую заразиться твоим испорченным мнением о человечестве.
Если в отеле Ане казалось, что Бастьен способен взглядом замораживать воду, то сейчас он готов был испепелить ее. Он схватил Ану и сжал так, что она касалась пола только пальцами ног.
– Советую тебе, дорогуша, придерживать язычок за зубами.
Ане почудилось, что она немного помешалась. Откуда у нее взялась маниакальная потребность злить его еще больше?
– Или что, Бастьен? Ты накажешь меня?
Бастьен молниеносно прижал ее к задней стенке лифта и впился губами в ее рот. Жар охватил Ану с головы до ног, и она застонала от удовольствия. Когда их языки бесстыдно переплелись, пламя разлилось по ее жилам и обожгло низ живота. Чувство было незнакомое, но настолько восхитительное, что Ана снова застонала, распаляя Бастьена.
Он прильнул к ней еще теснее, и она ощутила силу его возбуждения. Ее окатила волна страстного желания, ей хотелось тянуться к нему, ласкать его, чтобы усмирить свой бешеный голод.
Потрясенный, Бастьен уставился на нее:
– Боже мой, как тебе это удается?
От его гортанного голоса мурашки побежали по ее коже, а тело потребовало удовлетворения. Прямо сейчас.
В этот раз Ана сама встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Бастьен придвинулся к ней…
– Простите, сэр.
Бастьен немного отодвинулся, но не выпустил ее. Из-за его широкого плеча Ана увидела открытые двери лифта и рыжеволосую статную женщину в очках.
– Татьяна, дай мне минуту, – с трудом проговорил он.
– Конечно, Бастьен, но мне кажется, что не стоит заставлять совет директоров ждать.
Татьяна говорила с сильным акцентом. Покачивая бедрами, как на подиуме, она скрылась в холле, за ней тянулся шлейф дорогого парфюма.
Бастьен опустил руки. Ана задрожала, словно от холода, но это не привело ее в чувство. Она с трудом вспомнила, где находится, и не упала лишь потому, что упиралась спиной в стену.
Да, она действительно сошла с ума.
Как она могла целовать его так неистово? Как она могла забыться у всех на виду? Ее затопил стыд, смывший остатки желания.
Что было бы, если бы их не прервали? Обхватила бы она его ногами, как на яхте? Стала бы требовать от него ласк, потому что прикосновения Бастьена дарили ей наивысшее наслаждение?
Конечно же нет!
– Ты обещал, что это никогда не повторится! – Ана пыталась обвинить его, однако в ее голосе невольно звучали нотки удовольствия.
