Теплая вода добавляла ощущений, когда он бился в Элис с неистовой силой. Она снова была на грани оргазма, но пока не могла переступить эту грань. Кристиано входил и выходил из нее быстро, грубо, безостановочно. Глаза его горели почти пугающим огнем. Это были глаза первобытного человека, не знающего других удовольствий, кроме примитивного секса. Но вот он повернул ее спиной к себе. Элис уперлась ладонями о мраморную стену душа. Она стояла на цыпочках, чтобы обеспечить Кристиано удобный вход в себя.
В этой позе и впрямь было что-то дикое, пещерное, первобытное. Он вошел в ее мокрое лоно под новым углом, и Элис задрожала от удовольствия. Его быстрые, стремительные движения привели ее к сильнейшему оргазму, сравнимому с запуском высокоскоростной ракеты. Сокрушительное наслаждение стерло последние сознательные мысли. Теперь Элис просто кружилась в водовороте темного магического моря.
Кристиано вошел в нее еще трижды, после чего его собственные ноги задрожали, как под электрическим разрядом. Его неровное горячее дыхание обожгло правое ухо Элис.
Она подождала, пока он соберется с силами, и только тогда повернулась. Затем обвила руками его шею и прижалась губами к его рту. Он вжался пальцами ей в бедра, медленно и томно целуя ее в ответ.
Элис давно потеряла ход времени, поэтому не знала, сколько длился этот поцелуй. В какой-то момент Кристиано просто поднял голову, и в глазах его читалось сексуальное насыщение.
– Как в старые добрые времена, правда? – проговорил он.
Элис провела языком по верхней губе и опустила голову ему на грудь.
– Даже лучше, – ответила она.
«Намного, намного лучше».
Кристиано проснулся с первыми лучами солнца. Голова Элис лежала у него на груди. Элис спала, мерно посапывая. Ее волосы щекотали ему подбородок, но Кристиано не осмеливался ее разбудить. Хотя это скорее потому, что лежать с ней вот так было сродни путешествию назад во времени. В то время, когда он, казалось, нашел ту единственную, и впереди их ждет только счастье. Одна ладонь Элис также лежала у него на груди, прямо на сердце. Их ноги красиво сплелись на покрывале. Художник увидел бы в этом символ их прекрасной бесконечной связи.
Кристиано не знал, возможно ли утолить голод, испытываемый им к Элис. Сколько раз они занимались любовью вчера? Да, вчера он чувствовал себя подростком, впервые увидевшим обнаженную женщину. Он не мог насладиться ею. Что это – попытка наверстать упущенное или…
