Кожа вокруг губ Кристиано побелела – так сильно он их поджал.
– Нет.
– Значит, за семь лет ты и впрямь изменился. Тогда ты спал и видел, как мы заводим детей.
– Теперь у меня другие приоритеты.
– А что думала об этом твоя бабушка? – поинтересовалась Элис.
Лицо Кристиано приняло грубое, почти жестокое выражение.
– В восторге она не была. Мой отец был ее единственным ребенком. Она мечтала иметь больше детей, но мечта не сбылась. До того, как родился папа, у нее случилось много выкидышей. И еще больше – после. – Кристиано тяжело выдохнул и продолжил: – Бабушка обожала мою маму и относилась к ней, как к родной дочери. А мама любила ее чуть ли не больше, чем собственную мать. Для бабушки на первом месте всегда была семья.
Элис поняла это в первую же встречу с синьорой Маркетти. Тогда старушка только потеряла любимого мужа, но оставалась очень внимательной и терпеливой к Элис.
– Как ты думаешь, зачем она решила нас поженить? – спросила Элис. – Ей уж точно было известно, что нам обоим это не нужно.
– У меня нет точного ответа. – Кристиано провел ладонью по щеке. – Но бабушке не нравился мой новый образ жизни.
– Вряд ли я та, кто способен улучшить этот образ.
Кристиано отрицательно покачал головой:
– Бабушка считала иначе.
– Это так мило с ее стороны, но я…
– Элис, можешь не волноваться, – перебил Кристиано. – Я не удержу тебя дольше, чем того требует завещание. Мне нужно все это, только чтобы не дать Рокко завладеть частью наших акций. Не могу позволить, чтобы наследство родителей было спущено в одну ночь в казино или за покерным столом.
Элис нахмурилась:
– Бабушка знала о наклонностях Рокко?
Кристиано помрачнел.
– Нет. Я пожалел ее, решил не говорить. Теперь я понимаю, как сильно ошибся.
– Ты бы остановил бабушку, если бы знал о таком ее плане? – спросила Элис.
Кристиано потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать ответ.
– Не знаю, – ответил он. – И да, и нет, и может быть. Она составила завещание за две недели до кончины. Мне бы пришлось давить на нее в последние дни ее жизни. Правильно ли это? Я не сказал ей о Рокко, потому что она его любила. Он единственный сын ее умершей сестры. Если бы бабушка знала, что он не тот милый мальчик, которым она его видела, это разбило бы ей сердце.
Элис задумчиво водила губами из стороны в сторону. Перед глазами стоял умный взгляд синьоры Маркетти. Такая женщина не стала бы делать столь опрометчивый поступок просто из каприза.
– Что, если твоя бабушка знала? – спросила Элис.
