Он повзрослел за одну ночь.
– Я сделал это потому, что так следовало сделать. Именно я поймал его на краже.
Ханна пристально смотрела на него. В ее глазах не было ни осуждения, ни отвращения. Только сострадание.
– Двадцать лет назад ты был еще мальчиком, – сказала она.
– Мне было шестнадцать лет. Я был мужчиной.
– А сколько лет было ему?
– Столько же.
– Вы оба были почти детьми, – произнесла она.
– Мы оба понимали, что делаем, – резко ответил он. – После той ночи мы перестали быть детьми.
– Я не сомневаюсь, – сказала она. – И сколько еще рук ты раздробил в последующие годы?
– Достаточно много. Иногда показательное наказание просто необходимо.
Насилие было частью его жизни с тех пор, как он научился ползать. Его мать пыталась защитить его от выходок отца, но ее попытки были тщетными. Первое воспоминание Франческо: он смотрит из окна своей спальни на отца, который избивает мужчину на капоте автомобиля. Этого мужчину держали два его охранника.
Мать Франческо была в ужасе, заметив, что он смотрит, и оттащила его от окна, закрыв ему глаза рукой. Франческо узнал только десять месяцев назад, что кровоподтеки, которые он часто видел на теле своей матери, были делом рук его отца, а не результатом ее неуклюжести.
Франческо идеализировал отца всю свою жизнь. Конечно, ему многое не нравилось, но Сальваторе был его отцом. Он любил и уважал его. После его смерти четыре года назад вскрылась истина об отцовском бизнесе, включая импорт наркотиков. Эта информация стала для Франческо тяжелым ударом.
Ему казалось, что стены просторного кабинета сдвигаются. Несмотря на работающий кондиционер, Франческо стало жарко, по его спине скатились капельки пота.
Ханна пристально смотрела в его прекрасные глаза цвета шоколада. Благодаря годам наблюдения за пациентами она понимала, что сейчас творится у него в душе. Ему было больно.
– Почему ты так меня боишься? – спросила она.
Его губы скривились в усмешке. Поднявшись со стула, он плавно подошел к ней, словно пантера.
– Ты думаешь, я тебя боюсь?
– А зачем тогда ты стараешься меня шокировать и заставить возненавидеть тебя? – сказала она.
Он остановился справа от нее, загораживая ей видимость.
Ханна коснулась рукой его груди:
– Я уверена, что ты никогда так не обращался с женщиной раньше.
– Как именно? – резко спросил он и наклонился к ней так близко, что она почувствовала тепло его дыхания. – Мне непонятно, с какой стати ты меня идеализируешь. Я предупреждал тебя с самого начала, что мы из разных миров, и ты ошибаешься на мой счет.
