— Рад познакомиться! — скороговоркой выпалил Венедикт.
— Добрый день. Проходите.
Петр впустил обоих в квартиру и закрыл за ними дверь.
Так начался первый день его новой жизни.
— Значит, вы художник? — Герман затушил сигарету и откинулся на спинку стула, придирчиво оглядывая Венедикта с ног до головы.
— Да! — ответил тот.
— А где можно ознакомиться с вашими картинами?
— Вы не совсем поняли, — сказал Никонов, почесывая бородку. — Я актуальный художник. Мои краски — это мой протест против буржуазной системы, а мои полотна — размякшие в обывательской лени человеческие умы. Я возглавляю контркультурную арт-группировку «Фронт Освобождения Искусства». Кстати, в эту пятницу в галерее «Бобры» пройдет наш очередной перфоманс.
— Аааа, — протянул Герман. — Так вы занимаетесь тем, что называется современным искусством? Так бы сразу и сказали.
Он налил в бокал еще портвейна и осушил одним глотком.
— Знаете, — продолжил Герман, — Не так давно я повесил на дверь моего туалета табличку «Выставка современного искусства». Теперь каждый день я отправляюсь туда и совершаю перфоманс, а то и целый хэппенинг.
У окна усмехнулся Петр. Он стоял, облокотившись на подоконник, и курил, с трудом вникая в разговор. Он был пьян. Голова болела.
— Веня, расскажи о своей новой идее! — попросила Сонечка, выпустив перед этим пару дрожащих дымных колечек в сторону Германа. Колечки пролетели над столом, изящно обогнули Германа и уткнулись Петру в спину. Тот недовольно повел плечом, и колечки повернули восвояси. Некоторое время они неприкаянно летали по кухне, а затем одно за другим нанизались на горлышко бутылки портвейна и успокоились на веки вечные.
— Мой новый перфоманс, — начал рассказывать Никонов, — будет заключаться в следующем: я насру…
— Дальше можете не рассказывать, — перебил его Герман.
— Нет-нет, — подал голос Петр, — в современном искусстве важно, где насрать, куда насрать и что при этом говорить. Продолжайте.
— Так вот, — смущенно продолжил Веня. — Я насру в галерее перед фотографией художника Бренера, выкрикивая при этом «Бренер, Бренер!» и читая свои стихи.
— Простите, я снова вас перебью, — заметил Герман. — Но, по-моему, срать и читать вслух собственные произведения — в вашем случае понятия неотличимые. Впрочем, продолжайте, мне уже даже интересно.
— Да выслушайте уже меня! — Веня сорвался на крик. — Затем в дело вступают мои соратники — художники. Один из них положит на кучку моих испражнений свою картину, а затем тоже насрет на нее, выкрикивая при этом «Никонов! Никонов!» и читая свои стихи. Затем на эту кучку возложит свою картину следующий, и так далее. По мере роста этой конструкции следующие участники будут использовать табурет, а затем и стремянку. Называться перфоманс будет «На плечах гигантов».
