– Неси водки, – глухо произнёс скоморох, не поднимая головы.
– Что? – кабатчику показалось, что он ослышался.
– Что тебе непонятно?! Водки, говорю, неси штоф, – зло, прищурившись, посмотрел на него Ратмир.
– А-а, водки… – разочарование послышалось в голосе кабатчика. – А может, не будешь сегодня пить, Ратмир?
– Странный ты, Осип, – нехорошо усмехнулся тот. – Тебе же это прибыль. А ты меня отговариваешь. Царский указ нарушаешь…
– А-а, ну коли так, то тогда и разговору нет. Будет тебе сейчас хоть штоф водки, хоть – два. Мне-то что? Мне не жалко – пей, сколько влезет, – лицо кабатчика стало бесстрастным, и он направился к большому прилавку, за которым на полках стояли глиняные и стеклянные бутылки и бутылочки, наполненные разными напитками.
– Погоди, – неожиданно окликнул его в спину Ратмир. – Что за песню сейчас пел гусляр? Никогда я её раньше не слышал.
– Песня? – удивился кабатчик. – А бог его знает. Он же сам сочиняет и сам поёт… Не понравилась что ли?
Ратмир неопределённо пожал плечами: – Не знаю… Иди, Осип, неси водку…
Время приблизилось к полуночи, когда Ратмир на неверных ногах, пошатываясь, вышел из кабака. Подошёл к застоявшейся лошади и не без труда взобрался на неё. Глянув на неожиданно ясное, звёздное небо над головой, он тронул поводья и направился по известному ему адресу.
Через некоторое время он спешился возле задней каменной стены итальянского посольства и негромко постучал условным стуком в малозаметную деревянную дверь. Дверь тут же распахнулась и показалась стройная мужская фигура с горящей свечой в руках.
– Заставляешь себя ждать, брат, – прозвучал озабоченный голос Антонио. – Это на тебя не похоже.
Ратмир молча, пошатываясь, шагнул за дверь и оказался на подворье итальянского посольства. Вокруг стояли старые яблони и в свете свечи хорошо были видны их раскидистые ветки.
– Ты опять пьян, Ратмир? – не очень удивлённым голосом спросил Антонио, наблюдая за тем, как скоморох привязывает поводья своей лошади к железному кольцу, вбитому в каменную стену дома.
–Д-да я н-немного выпил. Н-не волнуйся, брат. Всё в п-п-порядке, – хмуро усмехнулся Ратмир и неуверенными шагами направился к входной двери.
– Там ступенька, осторожнее.
– Я-я п-помню, Антонио. Т-ты напоминаешь м-мне об этом каждый раз как я с-сюда п-прихожу…
Они вошли в прихожую и поднялись на второй этаж, где множество свечей освещали богатое убранство большой комнаты.
– К-как в-всегда – к-красиво и светло, – чуть пошатываясь, огляделся Ратмир и рухнул в большое, удобное кресло, оббитое малиновым бархатом.
