– Где я, – прохрипел Ратмир, не узнавая своего голоса.
– А-а, жив! – обрадовался незнакомец. – А ты в хате моей, милок. Скажи спасибо моему Дружку. Если бы не он – серые разбойники уже вовсю лакомились бы тобой…Бескормица у них нынче…
– Как тебя зовут? Кто ты? – с трудом спросил Ратмир, ощущая нарастающую боль в груди.
– Трифоном меня кличут. Может, слыхал про такого? Ведун я местный, – тихо рассмеялся незнакомец.
– Стало быть, ты меня спас, Трифон?
– Стало быть, так, – опять рассмеялся тот. – Сам Бог, видать, моего Дружка к тебе послал. Лежал он тут, дремал. А то вдруг вскочил, да давай на двор проситься. Ну, я его и пустил. А потом слышу – он в дверь начал скрестись. Открываю, а он, вражина, в дом не идёт. Только лает и лает и в сторону кидается. Я факел взял да и пошёл за ним. Гляжу – батюшки! А там, в овраге, уже снегом припорошенный ты валяешься связанный кругом, да и без одежд совсем…Вовремя подоспели, иначе замёрз бы насмерть… Как он тебя только в той кромешной темноте углядел?! Вот ведь нюх у этих животин!
– Без одежд? – переспросил Ратмир, ощущая необычную слабость во всём теле. Чуть пошевелив руками, понял, что сейчас на нём есть какая-то одежда.
– Это я, брат, тебя в своё исподнее одел. Ношенное, конечно, но чистое. Ты на этот счёт не сомневайся, – вздохнул Трифон и, потянувшись, достал с деревянного стола большой, латунный ковш: – На-ка вот попей, брат. Травки я тут целебные заварил, а то кровищи ты ужас сколько потерял. Думал, что не выкарабкаешься. А ты ничего – молодцом держишься. А убивец-то твой специально тебя нагим выкинул в сугроб, – не хотел, чтобы потом по одежде, али сапогам опознали…
– Похоже на то, – попытался усмехнуться Ратмир.
Он, наконец, разглядел своего спасителя: рядом с ним сидел крупный, кряжистый мужик лет шестидесяти. Большой, ноздреватый нос его торчал из черных с проседью, густых усов, плавно переходивших в окладистую бороду по пояс. Из-под густых же чёрных бровей виднелись глубоко-посаженные, неожиданно синие глаза. Они с сочувствием смотрели на Ратмира.
Вот Трифон широкой ладонью приподнял голову Ратмиру и поднёс к его губам ковш с пряно пахнувшим настоем:
– Давай, брат, попей-попей. Сразу, конечно, ты не излечишься, но завтра уже полегчает…
Ратмир осилил три глотка и бессильно откинулся назад. Неожиданно он отчётливо вспомнил всё, что только что привиделось ему: бездонное чёрное небо, бесчисленные звёзды, нежный взгляд матушки, её родной голос.… И тут же он вспомнил те страшные минуты, что произошли с ним до того как оказаться в тёплой избе ведуна Трифона: свидание с леди Оуэн в подвальной комнатушке английского посольства, мужской бас за влажной стеной, такой знакомый жалобный голос женщины, красная сумка в её руках… красная сумка!!!
