– Бедный Ратмир! Мне временами его так жалко.
– Жалко?! За что? – изумился Антонио.
– Ну, ему пришлось столько пережить, – пожала плечами собеседница.
– Ты меня удивляешь, Агнешка! Чего же такого ему пришлось пережить чего не пережили ты и я? Раннюю смерть матери? Так мы с тобой своих матерей, вообще не помним. Голод и нищету? А нас с тобой разве Учитель не вытащил из зловонных трущоб? Тебе, вообще, была уготована участь продажной девки… – раскрасневшийся от возмущения Антонио сверкнул чёрными глазами. – И, вообще, в последнее время я от него слышал странные вещи. Ни с того, ни с сего, он вдруг стал беспокоиться о благе этого государства.
– Он здесь родился, – негромко заметила графиня Терницкая. – Возможно, почувствовал свои корни.
– Я не потерплю предательства наших интересов! – воскликнул Антонио.
– А кто говорит о предательстве? – вскинула хорошенькую головку графиня Терницкая. – Одно другому не мешает.
– О-о, а вот здесь, моя дорогая Агнешка, ты очень даже сильно ошибаешься! Невозможно усердно служить двум господам. Рано или поздно придётся выбирать кого-то одного из них, – опять сверкнул глазами раздосадованный словами собеседницы Антонио. – И я не имею права допустить предательства по отношению к моему государству, нашим интересам и моему Учителю.
– И что же ты сделаешь с Ратмиром, если он вдруг выберет интересы этого государства? – выжидательно посмотрела на Антонио графиня Терницкая.
– С предателями у меня разговор короткий, – с угрозой в голосе ответил тот. – Сам лично заколю его кинжалом.
– Он же твой друг… вы называете друг друга братьями… ты всё время здесь беспокоишься о его безопасности, – графиня с усилием потёрла указательным пальцем переносицу. – Разве можно вот так взять и всё перечеркнуть?
– И не сомневайся, – холодно усмехнулся Антонио. – Я беспокоюсь о Ратмире ровно настолько насколько это нужно моему Учителю. Благополучие нашего наставника для меня превыше всего. А братьями, если ты не забыла, мы называем всех, кто учился и жил в нашей коллегии. Так что особых привилегий он от меня не получит.
– Ты так говоришь, так, будто он уже совершил предательство, – в свою очередь нахмурилась графиня. Она вздохнула и закрыла лицо ладонями.
– Зато ты так переживаешь за него, Агнешка! – с сарказмом ответил ей Антонио и опять усмехнулся: – Вы, женщины, такие чувствительные. Но от меня пощады предатель никогда не получит… И, да… Я говорил с Ратмиром недавно на эту тему. Он сделал правильный выбор и предпочёл интересы нашего братства всему остальному. Я очень надеюсь на то, что у него хватит ума быть верным принятому решению…
