Вдруг Миша поймал иронический взгляд Даши, вновь сидящей напротив, теперь уже рядом с Валентином, и вздрогнул. И резко выдернул руку из ладони Митеньки.
— Что с тобой? — удивился льняной мальчик. Мише показалось, что белокурая бестия с трудом сдерживает смех. — А ведь я так хорош!
Кто сомневался? В его внешности просто не могло оказаться ни малейших изъянов.
— Годишься! — легко и насмешливо согласился Миша, сам не понимая, куда годится юный Дронов, и не смог удержаться от иронии. — Ты, как-никак, красавец что надо! Мачо! Куды мне до тебя!
— Вот и ошибся! — добродушно протянул фарфоровый мальчик. — Сравнения — последнее дело. Терпеть их не могу даже в литературе, не говоря уж про нашу жизнь. Какое-то неестественное притягивание за уши! Почему, например, облако можно сравнить с пухом, а березу — с тоненькой девушкой? Кто пробовал облако на ощупь и где же березе согнуться в танце, как девчонке? Вон той же Дашке! Явный перехлест. Литературщина! А вот я еще недавно прочитал в стихотворении, что снег пахнет. Чушь! Никакой снег никогда и нигде не может пахнуть! Не цветы ведь, не розы! О запахе снега писал, кажется, Сельвинский… Рассказывает тут мне наша сестрица Аленушка, — Митенька насмешливо и дурашливо поклонился Валентину, тотчас охотно заржавшему, — о поэзии и ее правах. Не права это, а нелепая надуманность! И очень смешная. И людей тоже нельзя сравнивать друг с другом: это только унижает одного и возвышает другого. Иной цели я не усматриваю. А ты, роднулька?
Каховский был совершенно не готов к такого рода дискуссиям. Хотя… Неужели можно совсем без метафор? А снег может здорово вонять, если устроить рядом сортир или помойку… И как он волшебно пахнет в родном Калязине — Волгой, простором, ТИШИНОЙ…
— Я не задумывался об этом, — безразлично пробормотал Миша. — И вообще ни о чем. А надо бы… Когда-никогда…
Стены упорно, не спеша раскачивались вокруг. Как жалко, что в бутылке осталось мало коньяка… Ах, умненькая Леночка Игнатьева!..
Не тревожимый больше ни Сельвинским, ни коньяком Митенька — он крайне легко переключался — нежно вздохнул и бросил синий ясный взгляд на ухмыляющуюся Дашу.
— Дарья, ты стерва! — меланхолично заметил он. — Бьешь не в масть! Тебе лучше выйти из игры. В конце концов, у всех свои собственные странности и заморочки… И в сущности, одинаковые у всех…
Даша громко фыркнула. Миша удивился: ведь совсем недавно была дочкой станционного смотрителя… Хотя что дочка, что не дочка — все равно…
