— На записи вы одеты иначе, чем сейчас.
— Я переоделся, у меня комплект лежал в машине. Знаете, стройки, грязь, всякое такое.
— Почему вы не обратились к правоохранителям, оказавшись на свободе?
— Испугался. Паника.
— Давайте зафиксируем все это. Машенька зайди к нам.
Маша села напротив и шустро разложила компьютер:
— Начинаю ведение протокола. — Голосок у нее был высокий и писклявый, словно у куклы. — Назовите вашу фамилию.
Мы добрались до амнистии двадцать пятого года, когда дверь распахнулась. В кабинет вкатился толстенький коротышка, едва за тридцать, в сопровождении обширной свиты. От него исходил сложный составной аромат из мощного перегара и чрезмерных духов. Искусственный левый глаз повторял движения настоящего какими-то дергаными рывками, немного отставая, отчего становился заметней, чем если бы был бесхитростно стеклянным.
— Лапуль, — он помахал короткопалой пухлой ладошкой в сторону Маши, — погуляй чутка.
— Здоров, — не глядя, сунул руку полковнику, тот мгновенно преодолел дистанцию и пожал, как-то особенно почтительно изогнувшись.
— Кто его так? Шалил при задержании?
— Да нет, Хромов допрос снимал.
— Хромов, Хромов… А! Хромов! Вот балбес. Знаешь меня? — он обратился уже ко мне.
Я кивнул, подтверждая. Этого колобка, известного как генерал Кеша, я знал, да и все знали. Он был сыном друга президента и другом сына президента. Последние годы эта банда юных быстро прибывала заметностью, влезая повсюду, где деньги. Они успели перессориться с половиной города, даже с американцами. Собственно, президентский сынок, сильно пьющий кретин, был вожаком номинальным, первую скрипку, как говорили, играл именно Иннокентий. Судя по рассказам, он тоже не блистал интеллектом, выделяясь зато бойкостью натуры и наглостью. Да и неоткуда там взяться особенному уму, отцов тоже гениями не назовешь. Шайка предыдущего поколения взлетела к вершинам на чистом везении: когда американцам понадобились дрессированные мартышки, именно они удачно подвернулись под руку. На нынешнем президенте висело несколько уголовных приговоров, и он на свою удачу уже несколько лет отсиживался за границей. За время отсутствия былая популярность слегка завяла, сдвинув его во второй ряд оппозиционных лидеров. Однако большая часть по-настоящему отборных претендентов погибла при бомбардировке Москвы, пришлось выбирать из немногих оставшихся.
Впрочем, президент обладал полной профессиональной компетентностью: у него был неплохой английский и отточенный навык: едва сдерживая слезу, патетически рассуждать о европейских ценностях и тернистом пути свободы.
