– Не сомневаюсь, – подмигнул я. – Ну, я пойду, пожалуй.
– Надеюсь, скоро увидимся, – сказал он, энергично тряся мою руку.
Распрощавшись с канцлером, я неожиданно для себя (похоже, это начинает входить у меня в привычку) вернулся в приемную президента. Барт вытаращился на меня, словно увидел свою покойную бабушку на роликах.
– Можете меня поздравить. Я теперь гражданин Хоулленда, – сказал я ему приветливо.
– За такое не грех и выпить. Хотя повод, по правде говоря, сомнительный, – заявил бравый страж.
– Выпьем, но попозже. У меня есть дело к президенту. Он еще не уехал?
– Разве что на почве алкоголя, – ответил Барт. – Сидит у себя, как обычно.
Я поднялся на четвертый этаж и постучал в двери к президенту моей новой родины. Дождавшись разрешения, вошел.
– Опять вы? – удивился мистер Кохэген.
Я кивнул:
– Теперь я ваш потенциальный избиратель, – заявил я, усаживаясь на стул у стола для совещаний. Кстати, в кабинете Кохэгена мебель не была удобной для карликов, его оппонент, впрочем, тоже посетителей моего калибра удобствами не баловал, словно в Хоулленде все ростом с Майкла Джордана. По-моему, популярности такое небрежение им не прибавляло. – Я немного пообщался с вашим политическим оппонентом и практически решил, что на следующих выборах проголосую за вас.
Улыбка у Кохэгена была неприятной: его большой рот с толстыми губами вызывал лично у меня неаппетитные ассоциации с ротовым отверстием рептилии. Вообще нижняя часть лица президента сильно портила впечатление – безвольный округлый подбородок и повисшие щеки никого не красят.
– Я очень рад, – хрипло сказал он. – Постараюсь не оправдать… эээ… то есть не подвести ваше доверие.
– Скажите, пожалуйста, – я забросил ногу на ногу и скрестил пальцы на коленях. Слишком вальяжная поза, но она была самой удобной, особенно с учетом того, что почти фут отделял мои ноги от пола. – Вот господин Харконен утверждает, что он – двигатель прогресса в Хоулленде…
– Он прожектер и выскочка, – ответил Кохэген с жаром. – Его прогресс – это сплошные беспорядочные метания. Он и понятия не имеет, что такое кропотливый, ежедневный труд на благо!
– Людям нравится прогресс, – заметил я. – В чем же подвох? Почему его три раза выставили из этого кабинета?
– Я ж и говорю: потому что он прожектер! Всякий раз, принимая у него госбюджет, я находил там недостачу. Сомнительные сделки, кредиты, махинации…
– Вы подтверждаете мои мысли, – солидно кивнул я. – Что ж, приятно убедиться, что мы с вами единомышленники. Кстати, Харконен уверен, что я проголосую за него.
