— Хочу тебе представить, это один из сотрудников, о котором я тебе говорил. Андрей Городков. Очень надежный товарищ!
Андрей поднялся и протянул руку. У нового редактора была усталая потная ладонь, она показалась мягкой, как зефир — Андрей побоялся, что если сжать ее посильнее, то ненароком оторвет.
— Очень приятно, очень, — отрывисто выдохнул новый редактор. — Сергей Степанович.
— Мне тоже приятно, — сказал Андрей.
— Городков у нас пишет о том, что эвакуация носит временный характер, — чуть понизив голос, сказал Сергей Владимирович.
— А, временный характер, да-да, очень важная колонка, — тихо и все так же отрывисто, как будто у него были проблемы с голосом, закивал новый редактор.
— Ладно, Сережа, иди, а то я тебя отрываю, а тебе еще кабинет обставлять!
Когда новый редактор скрылся из виду, Сергей Владимирович весело поглядел Андрею в глаза и спросил:
— Ну, как оно?
— Оно?
— Ну, жизнь.
— А, все нормально…
— Что нового?
— Ничего.
— Как ничего? Может, роман, может, друзья новые? — поинтересовался прежний редактор.
— Роман? — удивился Андрей. — Вы что-то об этом знаете?
— Знаю? Нет, конечно, я же спрашиваю. Откуда мне знать.
Андрею стало не по себе. Может быть, кому-то другому он бы кое-что рассказал, но делиться с бывшим редактором совершенно не хотелось.
— А ты, кстати, не такой плут, как я думал, — не дождавшись реакции, заговорил тот.
— В смысле?
— Петр твой оказался … странным. Действительно, нарушил режим эвакуации, как ты и предупреждал.
— Да? — Андрей вытаращил глаза.
— Я тогда подумал, что ты на него стучишь, потому что глаз на его жену положил, а оказалось, правда! Представляешь, пытался купить рацию на черном рынке, чтобы связаться с дружками какими-то и попросить его вывезти отсюда!
Андрей изумленно смотрел на него, ничего не говоря. Вообще-то его удивила не столько сама информация, сколько то, что она совпала с его фальшивым доносом, за который он так стыдился.
— Ну? Что молчишь? Ничего, что я на «ты»? Мы теперь не подчиненный — начальник, можно, в принципе, нормально общаться.
— Я… да, нормально.
Только теперь Андрей понял, что бывший редактор выглядит совершенно иначе, чем в своем кабинете, где напускал на себя вид яростной мраморной фигуры. Его лицо сделалось подвижным, и каждая мелкая морщинка ожила. Черные глаза блестели и смеялись, руки часто двигались, словно он попутно своей речи отстукивал ритм.
— Ну что я могу сказать, — проговорил Андрей, — я что-то такое в нем почувствовал с первой же встречи.
