— Нет, я все-таки думаю, что лучше удовольствуюсь говядиной на корабле, — повторила она.
Вполне разумно.
Тем временем оркестр снова готовился что-то исполнить. На сей раз зазвучало нечто глуповато-сентиментальное и в шотландском духе — что-то похожее на «The Only Lassie for Me».
— Ты была в операционной на этот раз, — стала расспрашивать Наоми. — Наркоз давала?
— Наш первый пациент скончался от шока, — призналась Салли. — Но это не остановило Феллоуза и Фрейд. Сразу и не поймешь, что считать нормой, а что нет. Но этот рыжий лейтенант Хукс — тот не выдержал.
— Разве можно из-за этого презирать беднягу?
— И все-таки ампутация голени — минимум, который требуется от хирурга.
— Ну, знаешь, раны порой это такая каша… Все не так, как на картинке в учебнике.
Обе проглотили по ложке пирожного.
— Хочу, чтобы ты знала, — проговорила Наоми, — я вернулась к своему нормальному состоянию. Первая ночь была, что называется, встряской.
— Всех нас тряхнуло как следует, — ответила Салли.
— Да, теперь уже никому не быть таким, как раньше. И теперь это уже не какая-то там увеселительная прогулка, верно? И так бывает, оказывается, — сначала ты, ни о чем не подозревая, отправляешься прокатиться с ним в экипаже к пирамидам, а потом всю жизнь таскаешь с собой его часы.
— Ни к чему их тебе таскать, — возразила Салли. — Кстати, а где они?
— У меня в сумочке. Я зачем-то их завожу… Мне кажется, узнай я его поближе, мне было бы куда легче расстаться с ними. Мне даже как-то не по душе их носить. Я вообще не любительница что-то носить на себе. Ты же помнишь эту историю о человеке, чьи часы превратились в его сердце…
— Эдгар Аллан По? И тело под полом?
— Да-да. Тело… Мне кажется, пока я их завожу, он жив. Это ведь у отца была такая книжка, да? Там еще был рассказ о часах на трупе?
— Да. Адам Линдсей Гордон и По. Он этих писателей обожал. И еще Библию.
— Недурной вкус, — сказала Наоми. — Если вдуматься. Помнишь, как он все время старался избавить нас от дойки. На последние гроши готов был нанимать доильщиков со стороны, лишь бы нам не надо было этим заниматься. Помню, все время доить приходили Сорли и Каултхарды, а мне даже как-то стыдновато было на это смотреть.
Наоми, сняв серые перчатки, протянула руку через стол и коснулась запястья Салли.
— Вообще-то, пригласив тебя пить чай, я собиралась кое о чем спросить. Это может показаться странным. Но, думаю, ты прекрасно поймешь, что я имею в виду.
Салли напряглась в предчувствии трудно угадываемого сюрприза.
