Салли вместе с другими медсестрами стала свидетельницей второго случая — доставили солдата в накинутом на плечи мундире с перебинтованной грудью. Санитары дали ему сигарету и устроили его внизу. Слэтри и Салли подошли к нему. Кто-то нацарапал второпях на его бирке «осколочное ранение груди и плеча». Салли не была уверена, что ранение осколочное.
Число прибывавших через главный трап раненых росло, их несли на носилках, на каждом была грязная и небрежно написанная бирка с цифрами «1» и «2». Митчи и палатный врач осматривали каждого и направляли к сестрам. Полковник и капитан Феллоуз вместе с третьим хирургом «Архимеда» выявляли кандидатов на операционные столы, обсуждали с палатным врачом и Митчи, как поступить с тем или иным раненым.
На пост Салли и Оноры доставили угловатого юношу с заострившимися чертами лица. Под расстегнутым мундиром, накинутым, словно чтобы не замерзнуть холодной ночью, рана на обнаженной груди забинтована. Санитары с добродушной грубоватостью водрузили его на больничную койку. Одуряющий дух свернувшейся и свежей крови, испарений раны, экскрементов и распада… Салли стало дурно. Будто этот солдатик пробыл на войне не несколько дней, а целый год. Но никаких сомнений в серьезности раны не было — на его бирке красовался номер 1 с пометкой «торакальный», тут же была и едва различимая карандашная приписка — указание дозы морфина. Вдобавок на палубе Наоми прикрепила к его бинтам красную карточку, означавшую срочность принятия мер при таком ранении — «сквозное пулевое ранение правой нижней части переднего отдела грудной клетки с вероятным поражением легких». Бинты под расстегнутым френчем набрякли и потемнели от крови. Солдат был отстраненно молчалив и спокоен, а его разум, казалось, медитировал над раной, которая убила бы его наповал, окажись задетыми жизненно важные органы.
Старшая сестра Митчи подошла к немногим свободным медицинским сестрам, пояснив, что всего ожидаются двадцать три лежачих. Определенность принесла деловитость и успокоение. Салли слышала разговор Кэррадайн с Лео Кейсмент о солдате с кровоточащей раной головы, который изъяснялся на каком-то непонятном языке, причем говорил очень быстро. Его непрерывная болтовня заглушала выкрики санитаров. Конец этому положила Кэррадайн, впрыснувшая ему морфий.
Онора тоже вернулась из перевязочной с четвертью морфия в шприце. Поглощенная мыслями об этом юноше, Салли лишь на миг и с проблеском избавления от тяжких воспоминаний подумала, что здесь морфий каким-то образом почти утратил для нее свою зловещую суть. Он уже не ассоциировался ни с виной, ни с преступлением. Небольшой участок кожи на руке предстояло продезинфицировать смоченным в спирте тампоном и удалить все лишнее, что застряло в теле этого побывавшего в переделке молодого человека с раной в груди, не получившего медицинской помощи, разве что перевязку на берегу. Затем на баржу, потом к ним на борт — как он все это вынес?
