ГЛАВА ПЕРВАЯ
БОМБЫ ПАДАЮТ НА ЧЕРНИГОВ
Было воскресенье, когда я вернулся из поездки на большое строительство, километров за двести от Чернигова.
В пути нас застиг ливень. Дорога раскисла, машина забуксовала, а потом и совсем застряла. Тут еще обнаружилось, что мы забыли купить папирос. Нам казалось, что мы испытываем большие мучения: как же застряли в поле, под дождем, всю ночь придется провести без сна да еще не курить.
Ночью мы несколько раз пытались вытолкнуть машину из грязи. Все промокли и перепачкались. Домой я попал только к десяти часам утра. Хотелось спать, есть. Вспоминались впечатления поездки: встречи со строителями, культурные общежития, спелая урожайная пшеница, стенами стоявшая вдоль дороги, и рядом — поля, заросшие мелким кустарником каучуконосом, «кок-сагызом», который мы только начали культивировать на Черниговщине и которым мы так гордились…
Я принялся стягивать мокрые сапоги, мечтая растянуться на диване, когда со двора вбежала жена.
— Наконец-то! — крикнула она. — Тебя уж раз десять вызывали. Дежурный по обкому. Первый раз позвонил в семь утра и все звонит, звонит…
Она не успела договорить, как уже раздался звонок. Я взял трубку.
— Алексей Федорович, видете ли, Алексей Федорович… — дежурный явно волновался, повторял мое имя, отчество, а потом стал без числа сыпать вводные словечки: «значит», «вот». С трудом я его понял. Он никак не мог произнести слово «война».
Я опять натянул мокрый сапог, взял с тарелки кусок пирога, прямо из кувшина отпил несколько глотков молока. Вероятно, вид мой был не совсем обычный. Жена с тревогой смотрела на меня. Я рассказал ей, что произошло, попрощался, вышел из дому и направился в обком.
Домой больше я так и не попал до конца войны.
Придя в обком, я стал звонить в Киев, к секретарю ЦК КП(б)У Никите Сергеевичу Хрущеву. В голове теснились мысли. «Война с фашистами… Конечно, рано или поздно она должна была начаться… Спокойствие! Организованность! Прорвутся ли их самолеты к Чернигову?.. Ах, какой урожай, какой замечательный урожай, — вспоминал я пшеницу по сторонам от дороги. — Как его теперь убрать?..»
— Никита Сергеевич, это вы? Я, Чернигов, Федоров…
Никита Сергеевич говорил спокойно, несколько тише, чем обычно. Он рассказал мне, что немцы бомбили Житомир, Киев, что кое-где наши передовые посты смяты.
После этого товарищ Хрущев перешел к практическим указаниям.
Через полчаса у меня в кабинете собрались члены бюро обкома.
В двенадцать часов по радио выступил товарищ Молотов.
