Трезор, грозно ощерившись, повернул голову, Дергунов поспешно отпустил хвост. Пес отвернулся, но Дергунов готов был поспорить, что взгляд у него был уже не тот, что прежде, — дурной, упертый, звериный, — а внимательный, изучающий. Да и вел он себя вовсе не так, как раньше, вообще вел себя не как собака. Попробуй ухвати кабыздоха за хвост, он тебе так ухватит. И посетила Дергунова догадка, что Мортимер поработал над Трезором.
— Трезор, — глухо позвал мужской голос откуда-то из недр земли.
Мастиф посмотрел на Дергунова, как бы приглашая за собой, и затрусил под уклон в узкий провал тускло освещённого коридора навстречу сдавленным оханьям и немилосердному грохоту…
Сердюк был огромен, как скала, а потому ужасен. Он не помещался в просторной пещере, голова его на согбенной шее упиралась в высокий каменный свод, с которого сыпались камни. Это Коробченко, взобравшаяся на воздвигнутые вдоль стен леса, что есть мочи колотила стальным молотом по куполу, расширяя его. Сердюк, постанывая, отмахивался от осколков. Несмотря на размеры, это несомненно был он. Факела на стенах коптили, давали мало света и делали картину совершенно нереальной. Опустив молот, Коробченко принялась вглядываться, кто это там явился, разглядела при неверном свете и визгливо объявила: «Игорь Степанович, дорогуша, это он. Какая наглость».
— Трезор, — сказал Сердюк и протянул руку, чтобы погладить пса, но не стал этого делать, поостерегся раздавить. — Ты кого же сюда привел? Ты врага привел, дружок, вора, который хочет нас обокрасть. Исправь ошибку-то, исправь. Ату его, рви, кромсай.
Последние слова он проревел так громко, что зашатались и рухнули хлипкие леса. Коробченко повисла над 25-метровой бездной, уцепившись за выемку в потолке и дрыгая пухленькими ножками. Сердюк, протянув руку, снял её, опустил на пол. Трезор, поскуливая, стоял на месте, поглядывал то на монстра хозяина, то на Дергунова.
Лёшка попятился к выходу, зацепился ногой за железную трубу, упал, и с ужасом понял, что сейчас от него останется мокрое место. Сердюковская ладонь опускалась неотвратимо, как тапок на таракана. Всё же он успел откатиться к стене, Сердюк не достал. В следующую секунду Дергунов юркнул в узкий коридор.
— А-а-а, — закричала Коробченко, несясь за Лёшкой с куском арматуры.
Трезор прыгнул на нее, свалил с ног, клацнул зубами у самого горла, давая понять, что на первый раз помиловал, затем метнулся в коридор вслед за Дергуновым.
