Вытер вспотевший лоб, а потом шею.
— Сергей Сергеевич, — сказал Черемушкин и улыбнулся прежней своей открытой улыбкой. — Ну, зачем на Вы? Мне, право, неловко. Что касается Объекта и конкретно Валета — то никаких накладок быть не может. На днях вы получите уведомление.
— О чем, простите, э-э, прости, уведомление? — насторожился Семендяев.
— Дело у вас забирается.
— Кем?
— Не мною же.
«Вот именно, — подумал Семендяев. — Тут ты абсолютно прав».
— Ну, ладно, — сказал он и критически осмотрел кабинет своего бывшего подчиненного. И остался доволен.
— Да, — продолжил он. — Лихо. В смысле, хорошо устроился. На Большой Лубянке. Рад, очень рад за тебя.
И будто невзначай заметил:
— Тут такая штука: на днях столкнулся с неким Мусатовым, ученым. Так тот намекнул, что знает про Объект, вычислил, понимаешь. А сам работает в Швейцарии. Как бы буча не поднялась, международная. Тогда дело не только у меня заберут. Бывай здоров, дорогой.
После чего встал, с чувством пожал Черемушкину руку вышел вразвалочку, и на тебе — в коридоре нос к носу столкнулся с озабоченным Дергуновым, державшим под мышкой черную папку. Не столкнулся даже — тот врезался в него, после чего, естественно, отлетел к стене. Всё-таки, центнер гораздо больше каких-то шестидесяти пяти килограммов. Что интересно, папку Дергунов не выпустил.
— Ну, знаете, — выпалил Дергунов, поднимая с пола упавшие очки и водружая их на облупленный нос. — Ба, никак Сергей Сергеич.
Расцвел, как майская роза.
— Никак Василия Артемьевича посещали? А зачем, если не секрет? Уже приспичило, без него, родимого? Без него никак?
— Да отстань ты от меня, придурок, — рассвирепел Семендяев. — Ты кто такой? Я таких шестерок, как тараканов тапками, чтобы руки не марать.
«Что это я? — подумал он, чувствуя, как кровь тяжело ударила в голову. — Он же, поганец, меня провоцирует».
А Дергунов весело щерился, подмигивал, потом вдруг подскочил и жарко зашептал:
— Вы бы, Сергей Сергеевич, фискалить-то не ходили бы. В Управление-то, к Козельскому-то. Не поймут, да и двойника можно ненароком встретить. А это нехорошо двойника увидеть, будто в зеркало смотришь. Зеркало врет, дорогой вы мой Сергей Сергеевич. Впрочем, как хотите.
Он отступил на шаг, склонил голову к плечу, этак искоса блудливо посмотрел на генерала и боком-боком прошмыгнул в кабинет Черемушкина. Дверь за ним захлопнулась, вслед за чем раздался приступ ненормального хохота.
«Бог ты мой, — подумал Семендяев, торопясь к лестнице. — Что же сюда дураков-то набрали? Своих, что ли, мало? Напустят, понимаете ли, туману, наведут чертовщину, ничего толком не поймешь».
