Операция прошла гладко, смущало одно — жизненно важный участок головного мозга был разрушен, Зунгалла должен был очнуться идиотом. Стоило оперировать, чтобы в итоге получить ходящего под себя кретина.
И вот тут один из нейрохирургов, молодой, а потому интересующийся научными новинками, вспомнил, что читал в одном журнале статью некоего Хельмута Лупо о возможности исправления врожденного дебилизма путем вживления в определенные участки ГМ (то бишь, головного мозга) специального микрочипа. Данный микрочип изготовлен японской фирмой и опробован на пациенте-добровольце учебного центра, которым руководит Х.Лупо.
На следующий день спецавиарейсом из Германии в Штаты был доставлен луповский нейрохирург с драгоценным микрочипом.
Зунгаллу, которому было абсолютно наплевать, что с ним делают, вновь повезли на операционный стол…
Между тем полицейские, занятые в деле самоубийства Хорнби, никак не могли взять в толк, зачем он стрелял в незнакомого детектива. Наиболее вероятной была версия, что вследствие злоупотребления наркотиками принял Джима Зунгаллу за другого. Ковалек, которого пригласили, как эксперта-свидетеля, в этом процессе был не помощник, ибо сам ничего не знал.
Хорнби не оставил ничего, что бы могло пролить свет на его странный поступок. Однако мотивы у него были.
Перед перерождением Питер Чейз признался ему, что получил от неких очень влиятельных лиц колоссальное предложение, не будем уточнять какое, и что если оно выгорит, то он, Чейз, похлопочет и о нём, о Хорнби. На следующий день он не узнал своего лучшего друга Хорнби, прошел, как мимо столба, а еще через три дня его нашли в лесу мертвым.
С горя Хорнби надрался. В пьяном угаре переступил запретный порог — вколол себе изрядную дозу наркотиков, вслед за чем как наяву увидел дружбана Питера, который сказал ему:
— Глен, никому не верь. Повсюду коварный враг. На улицу не выходи, там ты живая мишень. Если кто придет — впусти и убей. Без всякой пощады. Кровь за кровь, Глен. Отомсти, дружище. Затем убей себя, ибо они не отстанут. Они войдут в тебя, растерзают твою душу, втопчут её в дерьмо, а душа, Глен, — единственное, что в нас есть ценного. Её надобно уберечь.
Утром Хорнби, которому было очень тошно после вчерашнего, тяпнул стакан виски и укололся. Потом снова тяпнул и вновь укололся, а потом пришел Зунгалла.
Глава 12. Компромат компромату рознь
Калачев лично привез драгоценную видеокассету в Москву.
Вот это был шанс, так шанс. Ничего против существующего мэра он не имел, тот был ничего себе мужик, делился бюджетом, но одно дело ждать, когда тебе кинут кусок, а другое — когда куски эти в твоих лапах. Прости, Семеныч, за ход конем, но не тебе одному всю жизнь рулить. Нам тоже срочно приспичило. Нам тоже хочется не в метро, а в черном «Джипе», и чтобы «Джип» ожидал на спецстоянке, в крайнем случае в соседнем переулке.
