"Совсем другой человек. Здравствуйте, капитан!".
Шпарин отдал отражению честь, щёлкнул каблуками, сорвал берет с головы, сунул за поясной ремень рядом с пустой кобурой, повернулся через левое плечо и выскочил из палаты. В коридоре новый сюрприз. Очкастый эскулап третьего ранга Евпахов, поменяв чёрный халат на белый, с висящим на шее фонендоскопом, беседуя с лысым и очень худым врачом, неторопливо шествовал навстречу.
- Капитан, - останавливаясь, вежливо кивнул лысый врач. - Я доктор Лихоркин. Хотелось бы переговорить с вами касательно одной нашей знакомой, с которой вы провели непозволительно долгое время наедине. Видите ли, капитан, я питаю определённые чувства к упомянутой особе и, надеюсь, она тоже. И я не понимаю, как она оказалась не на своем этаже, в вашей палате, и чем вы там могли заниматься, как я уже упомянул, так долго?
- О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет! - отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин. - А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?
- Простите, не имею чести знать. Вы кто? - испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.
- Витязь без пальто! - рявкнул Шпарин. - Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как... Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.
Врачи торопливо скрылись в ближайшей палате.
- Дуэль! Категорически заявляю! - приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин. - Вечером, после работы.
- Непременно, - сказал Шпарин, проходя мимо. - На скальпелях.
База встретила летящим тополиным пухом и казалась вымершей.
"Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня июнь. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, и я зверею и зверею, всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить. Собаку ту звали "Тузиком".
Группа военных уже закончила посадку в самый большой вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов. За вертолетом лежал блестящий шар, на боку валялся опрокинутый подъемный кран. У второго вертолета, понуро опустившего лопасти, у штабеля некрашеных ящиков, в черной форме с сине-золотыми погонами, стояли двое. Пилоты негромко переговариваривались и посматривали на часы.
- Отойдите подальше, капитан, - сказал Шпарину плотный низкорослый человек в такой же чёрной форме. - Столько времени потеряли из-за этой штуковины, так и не засунули, будь она не ладна, только аппарель помяли. Каждый раз сам по себе скатывается обратно. Как живой! Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонн десять, не меньше.
