- Лесов тут тоже хватает. И как бы самых ни на есть среднерусских, - насмешливо сказал экстрасенс. - И все говорят по-русски, и имена наши. Подобный мир.
- Возможно ли такое? И ещё нелепица. Нескладушка, - угрюмо сказал Шпарин. - Древака - командир Охранного Отряда и тут же полковник Департамента Тайных Операций.
Экстрасенс с жалостью посмотрел на Шпарина, поднял руки и быстро, сближая, подвигал прямыми ладонями.
- Есть у меня одна мыслишка на сей счет, не решаюсь сказать... До сих пор не понял? Фрагментарно меняется реальность. Что-то у них на этом "Холме" идет не так. Вот тут Древака командир Охранного отряда, а тут полковник ДТО. Сложение-наложение и необъяснимые, невообразимые сопутствующие явления и эффекты. Подумай над этим!
- Можно сколько угодно упражняться в создании околонаучных теорий, но мы и на шаг не приблизимся к разгадке. А этот рыжий туман?
- При изменении несущей частоты сигнала, думается мне, воздушная среда меняет цвет.
- Но скажи честно, как ты это делаешь? - спросил Шпарин. - Помнится в ДК турбинного завода на такие трюки ты способен не был. Передвинуть стакан с водой, отыскать в зале с помощью подсадного какой-нибудь предмет, распилить женщину в ящике, это я понимаю. Но битьё стёкол и сдёргивание штанов - высший класс. Как?
Аварийные светильники, сочувственно подмигнув, погасли. Раздался звук бьющегося стекла. Далее события, о которых Шпарин вспоминал только с использованием нехороших слов и внутренней дрожью, приобрели совершенно невероятный характер, даже в контексте виденного за двое суток. Стены комнаты осветились, завибрировали, заволновались, скривились, воздух зашипел и, вскипая, пошел слоями. Фигура Миазмова обозначилась оранжевым цветом, вспыхнула и стала прозрачной.
- Светопреставление не закончилось, продолжение следует. Готовься к новым чудесам и потрясениям, - пробормотал экстрасенс, теряя очертания. Его тело дрогнуло, поблекло и исчезло.
- Фильм ужасов, - с тоской сказал Шпарин. - Кончайте дурить, гады!
"Всё! Сейчас умру! - ужаснулся Шпарин, разглядывая прозрачные руки. - Вот твари, что удумали - решили меня растворить как кусок рафинада. Разложат на атомы и поминай как звали. Никто и не вспомнит... Кроме, пожалуй, Светки, Маринки, Светланы Андреевны. Ну Милка Звирник. Может Татьяна вспомнит, Бушина, - целый год любовь крутили. Чуть не женился. Или из последних подруг... Анна из турагенства. А из мужиков кто? Кому денег одолжил - обрадуются. А из настоящих? Кое-кто вспомнит... Эх, завещание не написал. Нужно было в детский дом какой всё завещать...".
