Глава 3. База. Утро. Новый поворот.
"Приснится же такая пакость. Моя жизнь превратилась в пакость, в мерзость, в какое-то дерьмо. И почему это произошло со мной, а не с Юркой, алкоголиком из соседнего подъезда или с Венькой Сенцовым, который женился на Ленке, моей первой любви? Наверное именно это и называется: оказаться не в том месте, не в то время, не в ту минуту, не в ту секунду...".
Шпарин стоял пятым с левого края шеренги, на квадратной зеленой площадке, обрамлённой лесом, довольно далеко от основных построек Базы. Стоял без наручников и хомута с цепью, мокрый, подрагивая от утренней прохлады. Утром его разбудили, полив водой из ведра, сняли кандалы, дали отлить, дали напиться из того же, впрочем, довольно чистого ведра и привели сюда.
"Моё природное хладнокровие, мой весёлый нрав, моя честность, моя порядочность, мой... что ещё... моя смелость... самообладание, не дадут сгинуть в этом проклятом мире, где я оказался волею судеб...".
С хладнокровием, а также с самообладанием было уже не очень. Дело явно шло к концу. Скорее всего к той самой дыре за спиной. Около полусотни солдат построены буквой "П". В основании буквы неровная шеренга людей. Воняет не пойми чем. За шеренгой - широкий и длинный, метров пять на десять, прямоугольный провал в земле и две высокие трубы. Тяжёлая крыша провала отъехала в сторону, порождая неприятные ощущения за спиной. Рядом со Шпариным топтались четверо рыжеватых мосластых мужиков. На всех четверых пластинчатые металлические панцири, кожаные штаны и короткие сапоги. На последнее мужчине, последнем в шеренге, порванный в нескольких местах малиновый плащ, застегнутый на правом плече бронзовой пряжкой.
"Неужели римляне!? - поразился Шпарин, удивляясь и им, и тому, что ещё может удивляться. - Быть не может! Но я их во сне видел".
Мужчины, похожие на римских легионеров, бросали свирепые взгляды на солдат и, то и дело, хватались за пустые ножны, висящие на перевязи на правом боку. Вдоль шеренги прохаживался тучный офицер с длинными бакенбардами загнутыми к уголкам рта. Прежде чем двинуться с места, он долго смотрел на Шпарина. На зеленых погонах по серебристой звезде. Коричневый берет лихо заломлен вверх. За офицером следовали, повторяя его движения, несколько таких же заломленных беретов. Но у майора, Шпарин слышал, как к тому обращались, берет выглядел круче всех. Видимо, это и был командир Особого Охранного Отряда майор Древака. Позади офицеров, вместе с Додоней и Кесиным, стоял Супонев с распухшим носом, залепленным пластырем, при новом, тесном ему головном уборе, и делал вид, что совершенно не знает вчерашнего пленника.
