– Спасибо, Аэлло.
Гарпия облегченно выдохнула. Злить, а тем более, обижать подругу она не хотела, Она с видимым удовольствием распахнула крылья, смахнув исписанные мелким почерком листки со стола.
Покосившись на подругу, вдохнула, и сложила писанину обратно, чувствуя приятный зуд в крыльях и прилив силы.
– Значит так! – воскликнула она. – Ты, Эвриала, сиди здесь! Можешь стишки свои дурацкие писать. Если тебе так легче. Как у Теонарда там крылья отросли и все остальное.
Горгона возмущенно захлопала ресницами и выпалила.
– Аэлло!
Но гарпия, распахнув крылья, подпрыгнула и оказалась на ногах..
– А я полечу и наведу здесь порядок!
Взмыв в небо, гарпия немного покружила над башней Теонарда. Несколько раз косилась на маховые перья, которые блестят в свете утреннего солнца, потом не удержалась и выпустила по одному с обеих сторон.
Две стальные радуги вжикнули в воздухе и впились в землю прямо перед ступеньками жилища Главы. Аэлло снова посмотрела на одно крыло, затем на другое. А, когда увидела, как новые маховые перья сидят в гнездах, точно и не стреляла, губы растянулись в улыбке.
– Отрасли моментально! – воскликнула она и рассмеялась.
***
После того, как Аэлло нашла осколок, маховые перья стали отрастать быстрее, и теперь пустые гнезда мгновенно заполняются новыми перьями.
Только тетя Келена, королева-регентша Жемчужного Ожерелья, да несколько зрелых, сильных гарпий, возрастом не младше Полудня, умеют так: метать перья силой мысли, просто наводя крыло на цель.
Раньше Аэлло, юной гарпии, что едва достигла возраста Ранней Зари, приходилось выхватывать перо руками и только потом метать во врага. Покрыть ладони стальными чешуйками не всегда успеешь, особенно в бою, и юные сестры возраста Зари, Рассвета, Утра и даже Дня часто режут о собственные крылья пальцы.
С прибытием в Цитадель в Аэлло начало пробуждаться что-то неведомое, чему лучше всего подходило слово – сила. Рядом не оказалось тети Келены, или другой зрелой гарпии, чтобы определить уровень этого наверняка. Но внутренний голос подсказывал, что возраст новой силы никак не раньше Полудня. Мысль об этом, напополам с зудом в крыльях, гнала Аэлло каждый день, ни свет, ни заря узнать, насколько сильнее она стала.
И считать дни до возвращения домой.
