Девушка была мертва, ей перерезали горло.
Он не успел выйти из палатки и предупредить сына.
Рвах вошел внутрь и увидел распятую Рэм. Дикий, животный вопль вырвался из его рта, и он рванулся вперед, руками ломая деревянные балки.
Маг пытался аккуратно снять девушку, стараясь не причинить ей боли.
— Потерпи, я сейчас, — он выдернул гвозди магией, и Рэм обмякла на его руках. Слово Лечения сорвалось моментально, но было поздно.
Голова девушки откинулась назад, выставляя на обозрение разрез во всю шею.
— Нет! Рэм! РЭЭЭЭЭЭЭЭМ! — крик Рваха нарастал, подпитываясь магией.
Вокруг него кружился черный пепел, становящийся больше с каждым звуком, пока не укрыл его полностью плотным вихрем. Сила нарастала, свиваясь в тонкие жгуты и превращая Рваха в нечто нечеловеческое.
Крик прекратился, и в неестественной тишине раздался взрыв.
Последнее, что успел сделать Керт, укрыться Щитом. Когда он очнулся, лагеря охотников не было, на этом месте была черная, обугленная дыра, в центре которой сидел Рвах, держа в руках мертвую девушку.
— Сынок… — он осторожно подобрался поближе к нему.
— Зачем? Зачем она это сделала? — голос Рваха состоял из множества других. Он обернулся, и на Керта смотрели выцветшие белые глаза.
— Снова ты! — Донован-старший отшатнулся.
— Зачем она спасла меня папа? — все тем же жутким многоголосым голосом спросил Рвах.
По его лицу текли слезы, смывая остатки пепла и крови.
Несмотря на внешние признаки, это был его сын, его маленький Рвах, который плакал над убитой подругой. Сейчас ему нужна поддержка, как никогда.
— Она была сильным и храбрым воином, — Керт снял свою накидку и передал сыну. Рвах осторожно закутал девушку и снова прижал к себе.
— Нам нужно похоронить ее.
Как только парень услышал эти слова, он вскочил и направился на отца, почти шипя.
— Она вождь клана Белого Хвоста и не будет похоронена неизвестно где. Мы отвезем Рэм к землям ее клана!
Донован-старший кивнул, соглашаясь с сыном.
— Я схожу за бизоном, чтобы отвезти, Рэм… — Керт направился в сторону ущелья, где он оставил свое животное.
Сейчас Рвах должен побыть один, выплакать свою боль, не показываясь никому на глаза.
Отец медленно шел по снегу, коря себя за то, что не успел помочь сыну.
— Прости меня, прости Рэм. Это все из-за меня — маг поддерживал ее за голову, прижимая к себе. — Зачем ты меня оставила? Пусть лучше бы они меня забрали. Как же я буду без тебя? — что-то внутри него невыносимо жгло, заставляя подвывать от боли.
